— Мир тесен, — ответила я.

— Отметим встречу? — предложил рыжий.

— Конечно, — сказал Толик.

— Нет, мальчики, нет — давайте поедим, но без градуса.

— Ну, нет. По чуть-чуть надо, — рыжий поднялся и вышел из купе.

Только теперь я сообразила, что в этот раз я еду не в плацкарте, а в купе, и ситуация с солдатиками будет посложнее, особенно если они сейчас примут на грудь.

— Не забыла? — Толик придвинулся совсем близко.

— Да нет, склероза еще не наблюдается.

— И я не забыл, — и вдруг он резко и неожиданно поцеловал меня в губы.

— Господи, перестань, ты что, с ума сошел, что ли? — я едва вырвалась.

— Я же люблю тебя, ты же знаешь, — сказал он.

— С каких это пор? — спросила я, переводя дыхание.

— Да ты все забыла! Помнишь, как целовались в тамбуре?

Что я должна была отвечать? Помню, конечно. Рассказать про Романа? Или оправдываться, что в тот раз мы не целовались, это он приставал ко мне, что не одно и тоже.

И то, и другое показалось мне глупым. И я промолчала. Он же, видимо, понял мои слова как одобрение его действий и придвинулся ближе.

— У тебя мама хорошая? — спросил.

— Хорошая, а зачем ты спрашиваешь?

— А твоей маме зять не нужен?

Сначала я не уловила смысл вопроса. Потом дошло, и я рассмеялась. Могуч наш русский язык, могуч.

— Ага, значит, нужен, — обрадовался Толик.

— Мне рано еще.

— Тебе рано, а маме пора, — цокнул языком Толик и положил мне ладонь на ногу.

— Убери, а то сейчас как тресну, — тихо сказала я.

— Треснешь — зашьем, нитки есть, — ответил Толик, но ладонь убрал.

Дверь открылась, и вошел рыжий. Только сейчас я заметила, что он отпустил усы.

Рыжий принес вино, водку, колбасу.

— Зачем колбаса, у меня целый кролик, — сказала я.

— Умный кролик сел за столик, — промурлыкал Толик, застилая стол газетой.

— Сейчас будут стакашки, — заявил рыжий и снова исчез в дверях.

— Ну, малышка, выставляй свою снедь.

— Сейчас, сейчас, — честно сказать, мне тоже хотелось есть.

Теткины разносолы заполняли поверхность стола. Каждое новое яство вызывало у служивых бурю эмоций. О, грибочки! О, помидорчики! О, сальцо! О, кролик!

Мне было приятно, что они так восторгаются. Словно я сама это все приготовила.

— За встречу! — Толик налил мне немного вина, а себе и рыжему — водочки.

— За новую встречу, — уточнил рыжий.

— За вас, — почему-то сказала я.

— Нет, за нас потом! Сейчас — за встречу.

Они выпили залпом. Я глотнула немного и поставила стакан.

— Надо допить. Видишь, как поезд трясется? Иначе вино разольется.

— Ты прямо рифмами заговорил. Не нужно было столько наливать.

— Сколько? Тут сто грамм.

— Ага, знаем мы ваши сто грамм.

— Ну, ладно, мы по второй, а ты расправишься с первой. За тебя, малышка!

— Что-то вы, мальчики, резво начали.

Но они уже выпили по второй и выжидательно, молча смотрели на меня. Я выпила.

Знакомое тепло разлилось по телу. Черт, не потерять бы контроль над собой. Я отметила про себя, что совсем не думаю ни о Романе, ни о своих проблемах.

Почему-то вспомнилось, как в первый день приезда я сказала Ирке, что у меня есть парень, имея ввиду вот этого Толика. Чудно устроена жизнь.

— Ну, как тетка? — спросил Толик.

— Мы за нее должны выпить, — заявил рыжий, — за ее кроликов.

— Погодь, успеем, так как тетка? — повторил свой вопрос Толик.

— Тетка — лучше всех, — улыбнулась я.

— А как кузены, по ночам спать не мешали?

Кровь ударила мне в голову. Откуда он знает? Или это случайный вопрос?

— Какие еще кузены? — нашла в себе силы промолвить я.

— Ну, кузены бывают двоюродные, троюродные, — начал перечислять Толик.

— Родные и не очень, — встрял рыжий.

— Ну, ладно, давай за твою тетку, — Толик налил снова, как в первый раз.

— За тетку! За дядьку! — обрадовался рыжий. — За кроликов!

— Серьезно, давай за нее, — Толик придвинулся ко мне.

— Давай, — я вспомнила тетку, и мы выпили.

— До дна — это хорошо, — тихо сказал Толик, — тебя никто не обижал?

— Нет, кто меня будет обижать? — я вдруг почувствовала, что опьянела.

— Ну, всякие плохие мальчики.

— Нет, никто не обижал. А как ваша командировка?