— Вы делаете успехи, маэстро, — я осторожно попыталась сдвинуть его руку.

— Ты нравишься мне, Анюта, — он снова стал целовать меня и не убрал руку.

— Не надо, Саша, — прошептала я.

— Почему? Разве твоему мальчику ты не позволяла себя так трогать?

— Но ты ведь не мой мальчик.

— А если я хочу этого?

— Чего? — я шлепаю комара на своей ноге. Замучили, проклятые.

— Быть твоим мальчиком.

— Не вгоняй меня в краску.

— Так темно же, и я все равно ничего не вижу. Хотя хотел бы.

— Что хотел бы?

— Увидеть, как ты краснеешь.

— У тебя еще все впереди.

Ого, какой намек я ему делаю. Даже сама от себя не ожидала. Он реагирует на мои слова и снова целует меня, только теперь еще и его ладонь на моем колене, я отталкиваю ее, но так, слегка. Наша волнительная возня завершается тем, что я задаю совершенно прозаический вопрос:

— А который час?

Времени уже столько, что меня может спасти только одно.

Что мои предки, всласть наругавшись, заснули.

— За что она тебя так? — спросил я Славика, когда мы уже были в палате.

— Глубоко засунул.

— Что засунул? — недоуменно спросил я.

— Вот это, — он поднял руку и выразительно пошевелил указательным пальцем.

Наверное, вид у меня был самый дурацкий. Сидевший на соседней койке Сергей громко рассмеялся, затем задумчиво произнес:

— Да ты, вероятно, совсем не опасен для девочек.

— Почему это? — не понял я.

— Ну, у тебя еще нет того, отчего могут быть дети.

— Чего нет?

— Чего, чего. Спермы, чего же еще, — тихо сказал он.

— Есть, — ответил я, не задумываясь.

— А я думаю, нет.

— Почему ты так думаешь?

— Сер ты очень в этих вопросах.

— Это не связанные вещи.

— Еще как связанные. А чего ты волнуешься? Если есть — докажи.

— Докажу.

— Докажи.

Почему я завелся? Не знаю. Наверное, надо было промолчать, да и все. Но теперь отступать было некуда. Разговор слышали многие, если не все. Я должен был доказать. Но как?

В палате словно забыли наш спор. Славик неторопливо расстилал простынь, Сергей рассматривал в зеркальце свою физиономию. Чуть поодаль пацаны играли в шашки.

До отбоя оставалось полчаса.

Я стал взбивать подушку. Разделся, лег мордой к стенке. Прикрыл глаза. Все события сегодняшнего дня пробежали передо мной. Собственно, сегодня ничего и не было, кроме тех неведомых прежде ласк, которые позволила мне Марина.

Я вспомнил все, что между нами было. Пережитое волнение вернулось. Я опустил руку, коснулся своего разгоряченного, восставшего петушка. «Давай помоем твой петушок», — говорила мне в мама, когда я был совсем маленьким. Теперь он был большим и твердым. Как такое получается? Если его вставить в тело девочки, ей же будет страшно больно. Но пацаны говорят, что им, девушкам, это очень приятно, не меньше, чем нам, парням. Так, как вот мне сейчас. Я делал свое дело тихо и незаметно. Вспомнилось все. И то, что было, и то, чего не было.

Вообще, я редко это делаю. Говорят, это вредно. Но иногда бывает такой нетерпеж, что это единственный способ сбросить напряжение.

Кульминация приближалась. Вот сейчас. Вот почти.

Я повернулся лицом к палате. Сергей все разглядывал себя, ненаглядного.

— Иди сюда, — сказал я и не узнал свой голос.

Он послушно встал и шагнул ко мне.

— Смотри.

Он, видимо, не понял и слегка наклонился надо мной.

— Смотри, — и я отбросил простынь.

Он успел откинуться вбок, иначе бы сильная тугая струя, вылетевшая из моего петушка, попала бы ему в лицо. Фонтан получился почти на метр вверх, не меньше.

— Ни хрена себе! — изумленно рявкнул Сергей.

В палате наступила гробовая тишина. Потом кто-то хихикнул. Я прикрылся. Теперь мне было все равно. Приятное расслабление охватило все тело.

— Как у племенного жеребца! — Сергей смотрел на меня ошарашенно.

Затем он строго посмотрел на остальных пацанов. Смешки прекратились.

— Вот это доказал так доказал, — рассмеялся Сергей. Он уселся на кровать.

Я почувствовал, что взмыл вверх по иерархической лестнице этого курятника.

Выше был только Сергей. Даже Славик с его мануальными талантами сполз вниз.

— Ночь, мальчики, ночь, — влетела медсестра и выключила свет.

— Вот лягу мимо кровати, будете отвечать, — закричал Сергей.

— На ощупь, мальчики, ложитесь на ощупь.

— Тебя бы сейчас на ощупь, — тихо пробурчал Сергей и улегся.

Он лег лицом ко мне. Луна светила в окно, и мы хорошо видели друг друга.

— Ну, как Маринка? — спросил Сергей шепотом.

— Нормально, — также тихо ответил я.