Она выдвинула верхний ящик письменного стола. Нижнее белье, носки, большая часть которых в довольно плачевном состоянии. Во втором ящике она обнаружила папку с бумагами. По почерку Карен догадалась, что, вероятно, она относилась к школьным дням, а может, даже еще раньше. Внутри, в конвертах из плотной бумаги, которые обычно используют актеры для пересылки своих фотографий и кратких биографических данных, лежала пачка писем. Обратный адрес на них был один и тот же.

Миссис Джекки Хабер

261 Орчард-стрит,

Сэлина, штат Канзас.

Она наугад вскрыла одно из них.

Дорогой Гарри!

Привет! Как поживаешь, знаменитый актер? Неужели Нью-Йорк на самом деле чудесный город, такой, каким я его себе всегда представляла? Впервые мой братец-близнец уехал так далеко - это просто смешно. Я сказала об этом маме, а она просто рассмеялась и сказала, что мы будем поддерживать работу этого чокнутого радиотелефона, нашего "радара". Надеюсь. Кажется, тебе известно, что я намерена выйти замуж за Дугласа. Это, конечно, для меня было большим сюрпризом. Иногда я сама испытываю такие чувства.

В любом случае, с "радаром" или без, мы ждем от тебя кучу писем, мама тоже, хотя в этом не признается. У тебя хорошая квартирка? Жизнь в Гринвич-Виллидж кажется такой очаровательной…

Она отложила в сторону письмо и, порывшись в куче, выудила оттуда другое, более свежее.

Дорогой Гарри!

Сегодня так мерзко, что и писать не хочется. О, Гарри, ты себе не представляешь, как здорово ты поступил, убежав отсюда при первой возможности. Не могу поверить, что Бог когда-то создал такое отвратительное место, как Сэлина в штате Канзас, может быть, он сделал это только ради того, чтобы покарать нас, несчастных, так как у нас недостает мужества, чтобы вырваться из этого ада. Дни здесь похожи один на другой - такие же мерзкие и скучные. Я чувствую, что всем телом, всей душой забочусь о Дугласе и о детях, а когда мальчики вырастут и уедут отсюда, то мы останемся вместе с Дугласом. Мысль об этом не дает мне возможности спокойно ожидать наступления старости. Боже, я чувствую себя так, словно давно превратилась в старушку.

Единственная светлая мысль в моей жизни, Гарри, возникает от сознания, что ты выбрался отсюда и сделал это ради нас двоих. Теперь ты должен постараться и жить там за двоих.

Я так тебя люблю, ты часть моего существа. Кажется, все так говорят о близнецах. Когда тебе везет, мне кажется, что везет и мне, а сейчас, Гарри, ты для меня единственная надежда.

С любовью, Джекки

P.S. Может быть, мне не следовало посылать тебе это глупое письмо, но что, черт возьми, делать, - надеюсь, ты все правильно поймешь.

Карен сложила все письма и уложила их в папку. Она уже их начиталась. Она растянулась на кровати Гарри и вдруг неожиданно заснула.

Чье- то тяжелое топтание в прихожей заставило ее вздрогнуть и проснуться. Она села на кровати.

– Кто там?
– закричала Карен.

– Это я.

– Гарри?

– Где мой ключ?
– Он бродил, спотыкаясь, по коридору.

Казалось, большой, неловкий пес бродит там, принюхиваясь к двери.

– Карен?

– Да.

– Открой же эту проклятую дверь!

– Сейчас, - она открыла ему, и он почти рухнул на нее. Он был пьян, и от него приятно чем-то пахло. Она не могла удержать его грузное тело и поэтому молча наблюдала, как он топчется в маленькой комнатке, сметая все на пути.

– Гарри! Что случилось?
– спросила она, сидя в относительной безопасности на краешке кровати.

Он хрипло рассмеялся.

– Не догадываешься?

Она не ответила.

– Эта роль досталась другому парню, - смеясь и кряхтя, он бросился на кровать рядом с ней.

– Тогда я, как последний кретин, поинтересовался у них, почему они сделали такой выбор. Короче говоря, чем им не угодил. И они все мне сказали, - он плотно сжал веки, скрывая от нее выражение глаз.
– Они сказали, что при чтении мне не хватило того, что свойственно настоящему мужчине.

– Гарри, - вполголоса сказала она, - они тебя просто чернят. Твое изображение могло бы красоваться на рекламных плакатах, призывающих служить парней на флоте.

Но он не рассмеялся.

– Эти люди ничего не понимают. Это шоу, скорее всего, провалится еще на предварительных просмотрах.

– Я знаю, - он свернулся возле нее калачиком, положив ей голову на бедро. Затрещали пружины кровати.
– Я знаю, всегда говорю самому себе: какую большую ошибку совершают эти ребята, отказывая мне в роли, в скольких других, лучших шоу, я проявлю по-настоящему свой талант, я лучший, черт подери, актер в этом говеном городе.

Слезы зацепились за его ресницы. Карен чувствовала, что сама вот-вот расплачется. Она понимала, что он сейчас чувствует, но могла только погладить его по голове, проявить сочувствие, пожелать, чтобы он наконец заткнулся.