Эстелл выключила фен и тяжело вздохнула, услышав отдаленный звонок телефона. В таком огромном доме нормальный человек поставил бы по крайней мере два телефонных аппарата, недовольно думала она, стремительно спускаясь по лестнице в кабинет. Но только не профессор! Учитывая ее отношение к телефонам, вообще удивительно, что у него есть даже один.

— Роналд, я надеюсь, что у вас горят уши! — неуважительно воскликнула она в ответ на приветствие известного ученого. — Я едва не свернула себе шею, спускаясь вниз, чтобы ответить на ваш звонок!

— Такие упражнения тебе только на пользу, дорогая! — хихикнул он. — Ну, ответь мне скорее, этот парень приехал?

— Парень? — переспросила Эстелл. — Если вы имеете в виду химика из «Вентворт компани», то он пока даже не звонил.

— Да нет, я говорю о Стивене! Подумать только! Этот молодой прохвост непременно должен был уехать в Дан-Лэре именно тогда, когда я собрался в Америку, — пожаловался Роналд.

— Я не ошибаюсь — мы говорим о Стивене Вентворте-Американце? — осторожно спросила Эстелл и поспешно отняла трубку от уха, когда в ней раздался громовой хохот из-за Атлантического океана.

— Именно о нем! — фыркнул от еле сдерживаемого смеха профессор. — О сыне моего покойного кузена Джеймса. Он не просто один из этой грязной компании капиталистов, о которой я много тебе рассказывал, а Вентворт-Американец номер один.

— Вы заслуживаете того, чтобы вас оставили без единого пенни, если принять во внимание то, как вы отзываетесь о них! — рассмеялась Эстелл. Она была удивлена, однажды узнав, насколько тесно профессор связан с могущественной американской семьей, которая владела фирмой «Вентворт компани» — одной из богатейших и наиболее безжалостных американских химических корпораций.

— Не отвлекайся, девочка! — проворчал профессор; начало давать о себе знать его отвращение к телефонным разговорам. — Дело в том, что планы изменились, — ты будешь ассистировать Стивену…

— Роналд, надеюсь, вы шутите! — вскричала Эстелл, чувствуя, как внутри истошно зазвенели звоночки тревоги. — Вы обещали предоставить мне возможность в течение пары недель отточить технику проведения лабораторных исследований, и я вовсе не ожидала, что буду привлечена к столь важной работе, что большой босс «Вентворт ком…»

— Эстелл, тебе по-прежнему предстоит лишь препарировать несколько растений, — прервал Роналд и задумчиво добавил: — Да, по зрелом размышлении мне вовсе не кажется удивительным, что молодой Стивен решил участвовать… Кроме того, это дает ему повод вернуться в Ирландию…

— Почему ему нужен какой-то повод?

— Он не был в Дан-Лэре после похорон Линдси, — ответил Роналд, и голос его дрогнул при упоминании любимой жены. — Поверь мне, он боготворил ее. Эта поездка будет вдвойне ужасной для него…

— Ужасной? — воскликнула Эстелл, стараясь предположить, в какое же хитросплетение человеческих страстей и отношений ее вовлекают.

— Не бери это в голову, дорогая! — В голосе профессора звучало замешательство. — Ты, может быть, не помнишь, но за шесть месяцев до Линдси умер Джеймс… В любом случае — забудь сетования старого человека и спокойно работай, будучи уверенной, что Стивен — один из самых блестящих исследователей!

— А вы уверены в том, что он специально не приурочил свое возвращение к тому времени, когда вас здесь не будет? — поддразнила Эстелл, пытаясь, как и он, разрядить гнетущую атмосферу тяжелых воспоминаний. — О! Извините, мне кажется, я слышу какой-то шум!

Это был звук отъезжающей машины, за которым последовали приглушенные шаги в районе крытой веранды.

— Похоже, прибыл ваш знаменитый родственник. Думаю, стоит впустить его.

— Роналд, где ты, старый дьявол! — раздался из коридора громкий голос с американским акцентом.

— Слишком поздно: он уже в доме и громко зовет вас.

— Дай-ка трубку этому невеже, — проворчал Роналд.

— Мистер Вентворт! — позвала Эстелл, поспешив к двери кабинета. — На проводе профессор, он хочет переговорить с вами!

В полумраке высокая фигура в черном проскользнула мимо нее к письменному столу, на который она положила трубку, и ей показалось, что мир разлетелся на мелкие кусочки. Внутренний голос пытался убедить ее, что все объясняется игрой света — кабинет был погружен в темноту, за исключением небольшого светлого пятна, отбрасываемого настольной лампой.

Громкий голос, который звучал из коридора, не затронул в ней никаких струн, но когда гость мягко, с легким раздражением заговорил по телефону, ей отчетливо вспомнились эти интонации.