Ветер неожиданно изменил направление и бросил в ее сторону пригоршни дождя. Эстелл быстро укрылась под козырьком двери и провела рукой по лицу, пытаясь понять, отчего оно стало мокрым — от дождя или от слез.

Но ведь Стивен тоже был частью того кошмара, мрачно думала она, однако все, что связано с ним, по-прежнему живо в ней. О'кей, она просто должна смело посмотреть ему в глаза… Но как это сделать, если мужчина, оставивший такой глубокий след в ее жизни, либо забыл ее, либо намеренно не хотел возвращаться к прошлому?

— Эй, Эстелл!

Она вздрогнула не столько от неожиданности, сколько от тона открытого осуждения, звучавшего в его голосе. Она вошла внутрь и уже собиралась закрыть дверь, когда почувствовала резкий запах горелого.

— Не закрывайте, ради Бога, эту дверь! — воскликнул с раздражением Стивен. Он пересек кухню большими шагами и швырнул кастрюлю с морковью в раковину. — Было бы неплохо выключить все это, прежде чем вы выйдете прогуляться! — пробормотал он, наклоняясь вперед и открывая окно над раковиной.

— Ох! Я была уверена, что все выключила, — солгала Эстелл, невольно избегая правды и всех сопровождающих ее осложнений. Наблюдая, как он спешит обратно к плите, она отметила, что Стивен переоделся в джинсы и просторный хлопчатобумажный свитер, элегантно сидевшие на нем. — Я взгляну на картошку! Может быть, ее удастся спасти, — поспешно сказала она.

Но он уже поднял крышку кастрюли.

— Боюсь, и здесь уже не на что смотреть! — без обиняков сообщил он ей, отодвигаясь при ее приближении.

Покраснев от стыда, Эстелл была вынуждена отметить, что большая часть картошки разварилась. Она слила воду в раковину и вернулась к плите, стараясь не смотреть на Стивена, картинно развалившегося за столом. Уменьшив огонь, она подсушила кашицу в кастрюле, добавила кусочек масла и начала мять оставшиеся картофелины. Тишина оглушительно звенела у нее в ушах. Она переложила пюре в подогретую миску и с облегчением заметила, что оно было в меру густым.

Достав из духовки тушеное мясо, приготовленное миссис Уэрт, она поставила все на стол и почувствовала, что у нее слегка кружится голова и трясутся ноги. Смотреть на еду ни в малейшей степени не хотелось, хотя из кастрюли исходил соблазнительный аромат. Еще меньше радовала перспектива делить трапезу с сидящим против нее человеком, на лице которого появилось удовольствие, когда он наклонился вперед и начал накладывать еду.

— Вы знали Линдси? — неожиданно спросил он.

Она покачала головой. Ей вновь вспомнились слова профессора о том, что возвращение в Дан-Лэре для Стивена вдвойне тяжкое испытание.

— Роналд мне много о ней рассказывал. Кажется, она была каким-то особенным человеком.

— Да, Линдси и впрямь была особенной, — медленно проговорил он, и его глаза на мгновение затуманились. — Странным образом сейчас вы напомнили мне ее. Но если бы Линдси готовила эту морковь, она спалила бы дом дотла.

Эстелл почувствовала, что напряжение немного спало, ей даже удалось улыбнуться.

— Кажется, Роналд говорил, что миссис Уэрт запретила ей бывать на кухне. Но уверяю вас, подобное случилось со мной впервые.

— А как вы познакомились с Роналдом? — спросил он. — Я заметил, что иногда вы называете его профессором, но мне кажется, вы слишком молоды, чтобы быть одной из его студенток.

— Я была его студенткой, когда он преподавал в Лондоне, — ответила она, абстрагируясь от других воспоминаний, связанных с тем памятным годом. — Мне посчастливилось попасть в одну из его последних групп.

— Теперь вы меня заинтересовали, — пробормотал Стивен. Глаза его расширились в насмешливом удивлении. — Значит, вы входили в одну из этих creme de creme [1] групп, созданием которых он увлекался перед тем, как перейти на положение, неправильно характеризуемое им как положение «полной отставки»?

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — заметила Эстелл. — Он не тот человек, который может полностью уйти от дел, — такова его сущность!

— Вы пытаетесь сменить тему разговора? — спросил Стивен, лениво улыбаясь. — И все же замечу, что вы выделяетесь и на фоне немногих отобранных Роналдом. Мне кажется, что любые ошибки, допущенные при наших испытаниях, не должны подействовать на вас удручающе.

— Я бы не хотела обсуждать эту тему, — тихо проговорила она и сделала вид, что полностью поглощена едой, с ужасом чувствуя, что эротическое возбуждение внутри нее разгорается все сильнее.

Шок может привести к страшным вещам, но, к счастью, огромное потрясение, которое она испытала, не лишило ее полностью разума.