Стремительно преодолевая расстояние отделявшее его от спальни, джинн мысленно твердил:

«Очередная интриганка, подосланная отцом?

Нет! Невозможно!

Она не смогла бы! Она не поступила бы так… не зашла так далеко.

А если да, то зачем… к чему были эти наигранные обвинения?

Почему, она не разорвала иллюзию и не избавилась от связи?

Нужно узнать… нужно проникнуть в ее сон... убедиться, что измышления Саида лишь бред… или подтвердить их».

Таяр сам не знал, чего желает больше, чтобы Воробушек оказалась невинной жертвой, чувства и жизнь, которой он растоптал, подарив сомнительную иллюзию исполнения желаний, или амбициозной джиннией польстившейся на посулы отца.

Глаза джинна сверкнули издевкой. Если второе - она сама выбрала свой путь…И еще не раз пожалеет, что не отказалась.

Чтобы не обещал ей отец, ее ждала участь ненасытной стервозной пустышки, такой же как Клидис, поскольку безвозвратное исполнение желаний, как ни прискорбен этот факт, накладывало свой отпечаток и на джиннов.

Таяр не понаслышке знал об этом.

Иногда влюбленные парочки, чтобы усилить чувственные восприятия прибегали к взаимному исполнению желаний друг друга. Обмениваясь энергией, они укрепляли связи между стихиями ради полного единения. К моменту, когда Клидис в попытке удержать его гаснущий интерес предложила исполнить ее желания, ему было уже по большому счету наплевать на нее, но в погоне за новыми ощущениями он согласился, ничего не обещая взамен. Таяр не испытывал угрызений совести или раскаянья по этому поводу. Она предложила – он поддержал, обычная сделка продлившая их связь чуть дольше.

Тогда каждый, пусть и не до конца сознавая последствий, знал, на что идет. Сейчас же, его разыграли вслепую, обвели вокруг пальца. И кто? Исиб, Клидис, Саид и совсем молоденькая девчонка! РИНА!

Желваки заходили от еле сдерживаемой злости и… желания.

А если нет? Если она не лгала, не разыгрывала ничего?

В душе Таяра шевельнулось раздраженное недовольство собой.

Он все еще жаждал ее и только ее.

Взгляд прошелся по неподвижно лежащей на середине кровати фигурке. Лицо спящей девушки светилось счастливым умиротворением, настолько отличным от его собственных эмоций, пропитанных яростью и сомнениями, что захотелось немедленно, сейчас же, оказаться рядом с ней. Рина как магнитом притягивала его, и не в силах противиться этому зову, джинн осторожно прилег рядом, прижимая безвольное тело к себе.

«Нет не могла… и все же…»

Он закрыл глаза, безликой тенью проникая в ее сон…

Таяр оказался на просторной светлой кухне, Марина, моя посуду, подтрунивала над сильно располневшей Викой. Женщина притворно жаловалась, но все же весь ее облик излучал радость материнства.

– …Не честно. Следующей должна была быть ты, а не снова я.

– Викусь, ну, вы уж как-нибудь с папой определитесь, рожать мне или делами фирмы заниматься? Тем более, прежде чем обзаводиться ребенком, не плохо бы для начала обзавестись мужем, – посмеивалась Марина, передавая мокрую тарелку сестре, но при этом глаза ее загадочно сверкали.

Джинн, знал, что это всего лишь иллюзия, и все же что-то шевельнулось в душе от мысли, что его Воробушек могла бы стать матерью… ребенка… от чужого мужчины. Сердце неприятно сжалось от мысли что его место рядом с ней занимает кто-то другой. Пусть просто во сне, не надолго, и все же... она была счастлива без него… Появилась жгучая нерациональная потребность показаться ей, подойти, встряхнуть, но связанный желанием, Таяр не смог сделать ничего из этого. Ему оставалось только смотреть и слушать, быть рядом и не прикасаться…

– Он с радостью отпустит тебя на пару-тройку годков в отпуск. Ты же знаешь. – Не отступалась беременная женщина.
– И кстати сестренка, как долго ты собираешься прятать этого счастливчика от семьи, мы уже все извелись от любопытства?

Марина скосила взгляд и с улыбкой ответила:

– Не долго.

– Ну, намекни хоть, кто он. – С азартным блеском в глазах начала канючить сестра, явно намеренная вытянуть все подробности.

– Да, уж намекни. Хотелось бы посмотреть на выбранное тобой совершенство, - скрестив руки на груди и сверля женщин прожигающим взглядом, пробурчал себе под нос недовольный Таяр.

Марина уже собиралась что-то ответить, когда в комнату ворвался малыш лет трех-четырех с истошно надрывающимся телефоном.

– Лина, Лина, - кричал он. – Телефон!

А дальше произошло две вещи одновременно, Марина приобняв мальчугана и благодарно чмокнув его в макушку, приняла вызов, а Вика, охнув и в миг побелев, закусила губу, но девушка отвернувшаяся от нее этого не заметила.

– Привет. – С теплой мечтательной улыбкой, от которой все перевернулось в душе у джинна, произнесла она. – Да, конечно. Жду.