Я сразу же помчалась к Жанне. Дверь открыл растерянный сын. Жанна сидела за кухонным столом, тем самым, который обычно украшали разные вкусные блюда, красиво разложенные закуски, деликатесы и разносолы собственного приготовления.

На этот раз стол был пуст. Нет хозяина – нет и стола. Все просто.

Жанна молча собирала пальцем хлебные крошки и скатывала их в круглый мякиш.

За три дня она похудела на несколько килограммов.

Ее лицо потемнело, скулы заострились, глаза ввалились. Как-то сразу резко выполз возраст.

– Расскажи, – попросила я.

– Не могу… Не хочу… – едва слышно ответила подруга.

Захотелось обнять ее и заплакать вместе.

Но она не могла плакать наружу. Она плакала внутри.

Я поняла, что ничем не смогу ей помочь.

Жанна – цельная натура. Настоящая и честная. Ей не нужны советы, догадки, версии и прогнозы. Редкий экземпляр женщины. Такая не станет плакаться в жилетку и устраивать показательное самоубийство. Молча переживет все внутри или… не переживет.

Я испугалась за нее.

– Ты ела что-нибудь? – спросила я.

– Не знаю… Не помню… – равнодушно покачала головой Жанна. – Я не смогу жить без него…

«Нужно срочно придумать что-нибудь неординарное. Сломать этот избитый сценарий – ушел, и жизнь закончилась. Ей нельзя сочувствовать – это только ухудшит ее состояние. Думай, думай… Нужна только одна фраза, одна, но веская», – ломала я голову.

Я взяла пульт и включила телевизор. В застывшую тишину ворвались новости на НТВ.

Жанна вздрогнула и удивленно подняла голову.

Я посмотрела в ее глаза, как у больного сенбернара, и с усмешкой произнесла:

– Самое ужасное, что он вернется…

– Почему «ужасное»? – тихо спросила Жанна.

«Уже лучше, – подумала я. – Люся бы удовлетворилась одним словом „вернется“. Значит, присутствует еще капелька здравого смысла».

– Твой муж сделал тебе сумасшедший подарок, отпустив тебя. Сейчас ты этого не понимаешь… Сейчас ты должна полюбить себя за вас двоих. Ты уничтожила себя в этом браке. Переодень обручальное кольцо на другой палец, – потребовала я.

– Зачем? – Жанна подчинилась.

– Кольцо не на том пальце, потому что мужчина не тот.

Жанна растерянно смотрела на свой указательный палец. Потом слегка улыбнулась. Действительно, смешно…

– Вот так и ходи, пока он не вернется. И займись своей внешностью. Он дал тебе короткий отдых – воспользуйся этим. Попробуй устроиться на работу, чтобы удивить его своей независимостью. Смени прическу и перестань пугать ребенка своим лицом. Вон, посмотри, бедный Никитка как зайчик перепуганный. Ничего понять не может.

На «зайчика» Жанна наконец расплакалась. Зайчика жалко.

Выплакав обиду, подруга встала, высморкалась в платок и… принялась накрывать стол к чаю.

Жанна доверчивая и исполнительная. Во всем винит прежде всего себя. Цель поставлена – она исправится: будет работать, будет заботиться о себе, «играть эгоистку». Словом, она сделает все, чтобы вернувшийся муж удивился переменам…

Владислав, муж Жанны, не вернулся ни через месяц, ни через год.

Он не собирался возвращаться никогда.

Когда я ехала к Жанне, то уже знала об этом.

Накануне я позвонила ему, и он легко обо всем мне поведал.

Да, конечно, пришлось ее обмануть, вселив надежду. Но главным было то, чтобы в те первые минуты она не ушла с головой в свою драму. Вот чего мне нужно было добиться.

Ей нужно было дать время адаптироваться к одиночеству.

День за днем, месяц за месяцем Жанна привыкала к новой жизни.

Появилась хорошая работа, свободное время, которое, оказалось, некуда девать.

Дважды она лежала в кардиологическом центре на Рублевке.

Обмануть ее мозг получилось, а вот сердце не обманешь…

Она живет по-прежнему одна с сыном.

На полке в спальне по-прежнему стоят в ряд пять матрешек, которые Жанна подарила мужу на десятилетие свадьбы.

Самая большая матрешка – Владик поет, чуть поменьше – Владик на охоте, еще поменьше – Владик с кием в руках, следующая – Владик держит в руке карты – победные четыре семерки, а самая маленькая матрешка – Владик держит на руках Жанну.