Я долго думала и все-таки решила поехать за подарком одна. Авось да повезет…

Почистила от снега машину, с трудом втиснулась за руль, отдышалась, поохала-поахала и медленно поехала в «Крокус».

Иван бился внутри, как профессиональный футболист. Иногда даже я вздрагивала от силы толчков. Но это происходило каждый день и свидетельствовало лишь о том, что ребеночек в полном порядке.

В огромном торговом комплексе я приобрела итальянский серебряный сервиз для вина. Изящный стеклянный графин с серебряной крышкой-лебедем, из клюва которого будет выливаться любимое Робертом «Фаустино». И большие длинноногие фужеры, такие хрупкие, что пользоваться ими лучше только в трезвом виде.

В целости и сохранности и я, и драгоценный сервиз прибыли обратно домой.

«Уф, ну слава богу, теперь если куда и поеду, то уже только в роддом», – с чувством выполненного долга расслабилась я.

Весь вечер мы с Леной искали, куда бы спрятать громоздкий сюрприз, чтобы Роберт не обнаружил его раньше времени.

А он бы и не обнаружил… Он просто не пришел.

Два дня пролетели незаметно.

Тридцать первого декабря стало ясно, что никакой «Праздник» к нам не приедет. Телефон у Роберта был выключен. Нет человека. Был да сплыл.

Мы с дочкой нашли коробку с прошлогодними гирляндами. Развесили по дому китайские разноцветные лампочки и принесли из леса несколько больших пахучих еловых лап.

Запах этой морозной хвои худо-бедно напоминал о наступающем Новом годе.

«Новый год без тебя встречала – только он не в радость», – вещая песня получилась.

Если б с ним что-то случилось – сразу бы позвонили домой.

Но телефон молчал.

Праздничного стола не было. Вообще-то не было никакого стола.

Роберт уговорил меня ничего не готовить и целиком положиться на фирму. Даже мой любимый салат оливье было доверено изготовить профессионалам.

– Зачем тебе уставать? Я привезу уже готовые блюда. Ты должна отдыхать и ни в коем случае не волноваться.

Найти бы хоть какое-нибудь минимальное оправдание происходящему…

Верный, заботливый, здравомыслящий муж исчез так аккуратно, как будто его никогда и не было.

Я посчитала, что за это время шесть раз могла родить и три раза дотла мог сгореть незастрахованный дом.

В девять часов вечера мы с Леной накрыли на стол. Две консервные банки шпротов, вожделенные ананасы и бронзовый подсвечник посередине. Нашли еще, правда, гречневую крупу, но Лена категорически отказалась ее готовить.

В глубине оплеванной души я еще надеялась, что Роберт приедет хотя бы к бою курантов.

Но за окном была мертвая тишина, и только вдали у сельского магазина местные подростки запускали петарды.

В половине одиннадцатого позвонили друзья Саша и Инна.

– С наступающим! – заорали они вместе в трубку.

– Спасибо. Большое.

Когда за полтора часа до Нового года человек отвечает таким голосом, спрашивать, что случилось, бестактно.

Ребята тут же пригласили меня и Ленку в ресторан. На раздумье времени не оставалось.

– Поехали! – я рванула шубу с вешалки.

– Мам, ты что! Ты не доедешь! – перепугалась дочь.

– Не доеду – значит, в поле роды у меня примешь, – «успокоила» я девочку.

Ехали в темноте, по нерасчищенным дорогам. Как назло слепой завесой шел снег. Я чертыхалась, плакала, грозилась отомстить, но упорно ехала вперед. Шестое чувство подсказывало, что здоровье и на этот раз меня не подведет. Главное – скорее оказаться среди близких и любящих меня друзей.

Можайское было полупустое, и мощный «Шевроле Блейзер» быстро домчал меня до ресторана «Кикаку».

За пять минут до Нового года я успела загадать два желания. Первое – родить здорового ребенка. А второе… Какая разница? Все равно оно не сбылось.

Позвонил приятель из Америки Яша.

– Ничего, что один недостойный еврей отнимет у вас пару минут? – как всегда, шуткой начал разговор известный ювелир с Сорок седьмой авеню.

– Ты в Москве? – уточнила я.

– А что бы я звонил не из Москвы. Это ж дорого! – заливался юмором один из самых богатых эмигрантов Бруклина.

– Яш, мне не до шуток. Пожрать привези.

Яша сразу врубился.

– Ты на «Аэропорте»? – уточнил он адрес.

– Да, и давай скорее. Около ворот Этот торчит, постарайся обойти его без шуток. Ладно?

– Не переживай. Ленка дома?

– Нет, я ее в Ватутинки с бабушкой отправила.

– Ага, то есть, может, мне еще и роды придется принимать, – обрадовался Яша. Свою пятерку он отсидел за предприимчивость еще в советское время, поэтому на жизнь теперь смотрел с легким циничным юмором.