— Ну, уж вы, Вася, опять с вашей философией.

— Так я не буду… Я ведь с своей точки зрения.

— Да и не вы одни… Вот тоже и доктор совсем несправедливо нападает на Николая Ивановича… Называет его самонадеянным, заносчивым, воображающим о себе бог знает что. Это все неправда… Надо знать хорошо человека, чтобы судить о нем… Я горячо спорила с доктором.

— Коля не заносчив — это вздор, а что он… как бы сказать?.. легко иногда относится к людям, это в нем есть… Это у него как-то без намерения выходит.

— И это неправда… Он просто давит других своим умом и талантом.

— Так не дави… Зачем давить другого?..

— Это невольно…

Леночка проговорила целый дифирамб Николаю, не замечая, какой горячностью звучали ее слова. Вася слушал молодую девушку и находил, что она очень уж захваливала брата. Он сам очень любил брата и смотрел на его недостатки снисходительно, но все-таки не идеализировал этих недостатков так, как Леночка.

В разговоре о Николае Леночка оживилась и не заметила, как пролетело время. Когда она взглянула на часы, было одиннадцать часов.

— Засиделся я у вас! — проговорил Вася, прощаясь.

— Смотрите, не зовите вашего брата… Нечего его беспокоить! Ему не до посещений! — еще раз напомнила Леночка, провожая Васю. — Это что значит? — вдруг воскликнула Леночка.

— Что такое?

— Где ваше меховое пальто? — допрашивала Леночка, заметив, как Вася тщательно укутывался в плед. — С вашим здоровьем да в эдакий мороз в одном пледе! И я еще обещала Марье Степановне за вами смотреть! Где ваше пальто? Верно, кому-нибудь отдали?

— Товарищ один больной… Ему нужней!..

— А вы здоровый что ли?

— Я — ничего, слава богу. Да вы не сердитесь, Елена Ивановна… Он на время взял…

— Ах вы, Вася, Вася, добрая вы душа! — воскликнула Леночка. — Однако так я вас не пущу. Возьмите еще мой платок. Без разговоров! Постойте, я вас сама одену.

И Леночка принесла из комнаты большой теплый платок и заботливо укутала Васю, несмотря на его протесты.

Оставшись одна, Леночка не могла долее сдерживать своего горя. Слезы невольно полились из глаз, и рыдания вырвались из ее груди.

— Он не любит меня! — беззвучно шептали ее губы. — Нет, нет, не может быть, это было бы ужасно!

Одна мысль об этом приводила в отчаяние молодую девушку, недавно почувствовавшую, что она будет матерью.

Она скрывала это от Николая. Ей было почему-то стыдно сказать ему. Она все откладывала, ждала, когда выяснятся их отношения, но он молчал, молчала и она, переживая тяжелые дни…

На днях она написала ему два письма, звала его — и никакого ответа!..

Она припомнила теперь последнее время, и ей казалось, что Николай ее разлюбил. Он реже у нее бывал, не так говорил с ней, не так глядел. Все казалось ей не так, как было прежде.

— Он не любит меня! — опять прошептала Леночка. — Не любит!

Вася шел домой, погруженный в мысли о Леночке. Он недоумевал, что такое с ней случилось. Что за причина ее грусти и нервности? Почему она так резко остановила Васю, когда он хотел позвать брата, о котором между тем она говорила с необыкновенным чувством и оживлением? Вася никогда не слыхал, чтобы она о ком-нибудь так говорила, как говорила о Николае. Голос ее звучал особенной нежностью, глаза загорались блеском.

В первый раз мысль о том, что Леночка любит Николая, закралась в душу юноши и глубоко засела там. Он стал припоминать разные мелочи, характеризующие отношения между братом и Леночкой, и теперь эти отношения как бы являлись перед ним в ином свете. Припоминались ему различные факты, которые тогда он пропускал без внимания, а теперь они имели в глазах его особенное значение. Почему Леночка отказала Лаврентьеву? С каких пор она стала особенно часто ходить в Витино? Приезд Николая как раз совпадал, по мнению Васи, с резкой переменой, происшедшей в Леночке. Затем он припомнил внезапный отказ Лаврентьеву, решение Леночки ехать в Петербург, затем сближение ее с братом, чтения вдвоем, беседы и прогулки, — все это подтверждало подозрения юноши.

«Леночка любит брата!» — подумал юноша и в то же время не хотел и допустить мысли, что Николай виноват хоть сколько-нибудь в том, что свадьба Леночки расстроилась, и Лаврентьеву причинено несчастье.

«Это было бы очень нехорошо! — решил Вася. — Коля не способен на такой поступок!»

А между тем именно мысли о виновности брата гнездились в его голове. Он припоминал его отзывы о Лаврентьеве, о том, что Леночка ему не пара. «Уж не говорил ли брат того же и Леночке? Не смутил ли он ее, обворожив своими увлекательными речами?»