— Теперь это уже не важно, — спокойно ответил я. — Отдадимся на волю дороги и посмотрим, куда она нас заведет.

Я едва успел договорить свою фразу, когда позади нас вновь зажегся свет. Теперь он приближался к нам с огромной скоростью.

За две-три секунды, предшествовавшие столкновению, я успел разглядеть огромный «хаммер», весом примерно с танк. За рулем мелькнуло молодое лицо, бледное, как луна.

Это было последнее, что я увидел перед тем, как раздался ужасный скрежет и звон бьющегося стекла. Машину перевернуло вверх тормашками. Потом еще раз. Тогда время пошло как бы в замедленной съемке. Я смотрел, как раскаленная железяка падала мне на лицо, но, как ни странно, не чувствовал боли.

Потом все скрылось под черной пеленой.

Когда я открыл глаза, то удивился, что не мертв.

К тому же я находился не в машине, а под звездным небом. Вокруг пахло свежей травой. С болезненным усилием я повернул голову и увидел, что сталось с нашей машиной — теперь это была груда пылающих железок.

Я рассудил, что после аварии прошло всего несколько минут, может быть секунд, поскольку огонь еще не успел уняться. Но самым удивительным было то, что я пребывал более-менее в целости и сохранности, лежа метрах в двадцати от места катастрофы. Я не был уверен, что могу подняться на ноги, но пока мне было хорошо и здесь.

Запахи бензина и жженого мяса свидетельствовали, что Павлу повезло меньше, хотя я до сих пор не понимал, как мне удалось перелететь на такое расстояние и при этом остаться в живых.

Правая рука совершенно отказывалась двигаться, зато левой я протер залитое кровью лицо. Я попытался пошевелить ногами, но мне пришлось напрячь все тело, чтобы согнуть левую коленку. Когда я решил повторить эту операцию с правой ногой, на мое лицо опустился ледяной платок — от жгучей боли я даже закричал.

Через секунду знакомый голос прошептал где-то рядом с моей головой:

— Больно?

Я подождал, пока платок покинет мою порезанную щеку, а потом ответил:

— Лорелея, это уже верх цинизма. Дай мне спокойно умереть.

— Я не хочу, чтобы ты умирал, — произнесла она, склонившись к моему лицу. — Тогда моя сестра будет грустить.

— Какая еще, к черту, сестра?

После этих слов мою челюсть пронзила острая боль. Девчонка с голубыми волосами быстро отвела взгляд, притворяясь, что рассматривает переломы на моем теле.

На мой вопрос она не ответила, но в этом и не было необходимости. Ее смутная полуулыбка показалась мне знакомой.

Я набрался сил и произнес:

— Сара.

— Хотя мы и выросли в разных странах, родная кровь — всегда родная кровь.

— Это точно. Жаль только, что вы меня так развели.

— Я только что спасла тебе жизнь, дурачок. — Лорелея снова приложила влажный платок к моей щеке, и на этот раз я не смог удержаться от болезненного вскрика, — Тебя ожидала верная смерть. Если бы вы проехали еще пару километров, то сейчас тебя уже хоронили бы.

— Что ты имеешь в виду?

Лорелея нежно подула на мою раненую щеку и пустилась в объяснения:

— Я ехала за вами от самого Принстона. Когда вы свернули к ресторану, я почуяла недоброе, подождала, пока вы войдете, и припарковалась рядом. Когда вылезла, чтобы осмотреться, я его засекла: малоприятный дядька, курящий в фургончике возле дороги. Он поспешно вытащил мобильник — наверное, получил сообщение от Павла. Сразу после этого фургон на невероятной скорости понесся вперед. В какой-то момент он затормозил. Дядька вытащил из кузова знак «Объезд», зажег огоньки да и был таков, а потом уже Павел повез тебя на пустыри. Ты едва не угодил в ловушку.

— А я бы сказал, что меня едва не расплющило посреди кучи металлолома, — возразил я слабым голосом. — Знаешь, а у тебя забавный способ спасать людей.

Лорелея уселась рядом со мной, скрестив ноги по-турецки, как будто бы я не истекал кровью и у нас было полно времени на разговоры.

— Да, у меня немножко дрогнула рука, тут я согласна. Ну не знала я, что у этой махины такая инерция! Я хотела только легким тычком сбросить вас с дороги. Надеюсь, «хаммер» не сильно пострадал. Хотя я и нанимала его со страховкой от любых повреждений, нехорошо возвращать машинку, сморщенную, словно аккордеон.