— Рыболовы!

— Труполовы, я думаю, — зловеще отозвался Уимси. — Это Умпелти и его веселые ребята. Передайте мне, пожалуйста, полевой бинокль, Бантер. Да. Они выглядят очень деловито. Вот они вытащили невод. Взгляните.

Он передал бинокль Гарриэт, которая воскликнула:

— Они что-то подняли! Это, должно быть, довольно тяжелый предмет. Вот, инспектор помогает и один из его людей крепко держится с другого конца… вот-вот, он старается уравновесить лодку! О, вы не видите этого! Какая жалость! Что-то внезапно сорвалось, и инспектор Умпелти вверх тормашками свалился назад в лодку! Вот, сейчас он поднимается и отряхивается.

— Милый Умпелти! — Уимси принялся за сэндвич.

— Они снова тянут невод; на этот раз он передал его рыбаку… Вот, они вытащили это… тянут… оно поднято!

— Сядьте и пейте ваш чай.

— Не говорите глупостей. Они что-то вытащили. Там только что появилось что-то черное…

— Ну-ка давайте посмотрим.

Гарриэт уступила бинокль. В конце концов он принадлежал Уимси, даже если он подумал, что ее расстроит увидеть хотя и на расстоянии то, что она уже видела так отталкивающе близко…

Уимси посмотрел и начал хохотать.

— Вот, возьмите скорей бинокль! Это кусок старого железа. Он похож на паровой котел или на что-то подобное. Не пропустите выражения лица Умпелти… это стоит посмотреть.

— Да, это вот что — какой-то цилиндр. Интересно, как он туда попал. Они очень тщательно изучают его. Наверное, думают, что найдут труп внутри его. Полный провал! Они кинули его обратно в воду.

— Какое разочарование!

— Бедный Умпелти! Послушайте, какие очаровательные сандвичи. Их готовил Бантер? Если так, то он гений.

— Да. Поторопитесь. Мне бы хотелось еще раз взглянуть на ту расщелину в скале, прежде чем мы продолжим.

Однако расщелина оставалась загадкой. Внимание Уимси сосредоточилось на рым-болте.

— Могу поклясться, — произнес он, — что он появился здесь не больше, чем две недели назад. Он выглядит совершенно новым, и кольцо нигде не изношено. За каким же дьяволом он мог понадобиться? Что ж, давайте продолжим… Я пойду верхним, а вы — нижним путем; то есть, я начну пробираться посреди этой рыхлой дряни там, где отметка уровня прилива, а вы прогуляетесь вдоль кромки моря. Мы будем бродить туда-обратно между этими двумя дорогами. Кто-нибудь, кто найдет нечто, крикнет, и мы обменяемся впечатлениями. — Правильно!

Прогуливаться по уединенному берегу с кумиром своего сердца тихим летним днем можно отнести к числу приятных занятий. Однако многое теряется от мысли, что прогуливающаяся пара должна заниматься делом и ее разделяет целая полоска пляжа; одновременно занимаясь поисками с согнутыми пополам спинами фиксируя свой взгляд на земле, выискивая нечто, что нельзя определить И зная о том, что этого по всей вероятности нет вообще. Гарриэт, немного одураченная, но твердо уверовавшая в то, что у Уимси в голове созрела какая-то идея, решительно продолжила свою работу; имей же, несмотря на то, что искал очень тщательно, многократно останавливался, чтобы пристально разглядеть море и берег и, казалось, подсчитывал про себя расстояния и запоминал какие-то одному ему ведомые ориентиры. Оба исследователя несли с собой по сумке, в которые они складывали не имеющие владельца драгоценности, найденные в земле, и разговор, который возник между ними, очень напоминал диалог из русской пьесы:

Гарриэт. Эй!

Питер. Алло!

Гарриэт. Башмак! Я нашла башмак! Питер. Увы, увы! Какой башмак?

Гарриэт. Подбитый сапожными гвоздями и страшно древний. Питер. Только один башмак?

Гарриэт. Да, если бы их было два, то это могло бы означать место, где убийца садился за весла.

Питер. Один башмак в море, а второй — на берегу. С того времени уже десяток раз были прилив и отлив. Все равно, это нехороший башмак.

Гарриэт. Да, скверный башмак.

Питер. Сгнивший башмак.

Гарриэт. Могу я его выбросить?

Питер. Нет, в конце концов это — БАШМАК.

Гарриэт. Он ужасно тяжелый!

Питер. Ничем не могу помочь. Это БАШМАК. Доктор Торндайк любит БАШМАКИ.

Гарриэт. О, смерть, где твое жало?

Питер. Эй!

Гарриэт. Алло!

Питер. Вот — пустая банка из-под сардин, а вот — разбитая бутылка.

Гарриэт. Что осталось от бутылки?

Питер. Края очень стерты от воздействия воды. Гарриэт. Убийцы едят сардины? Питер. Кошки едят крыс?

Гарриэт. Я обрезала ногу, острой как бритва ракушкой; у Поля Алексиса горло перерезано бритвой. Питер. Прибой кончается.