— Я тебе не нравлюсь, да? — поинтересовался Дэррак, но в его голосе послышался скрытый смех.

— Ты меня в этом обвиняешь?

— Самую малость. Тебе надо сбросить напряжение.

— Я вовсе не напряжена.

— Да ну? — Он усмехнулся. — Я запомню.

Эдем стиснула пальцы на руле.

— Мне трудно сосредоточиться, когда ты рядом.

— Это потому что я такой неотразимый?

Эдем попыталась не закатывать глаза.

— Ты всегда был самовлюбленным, или только с недавних пор?

— Всегда. Не стоит ненавидеть меня за то, что я такой очаровательный. Хотя, может, ты думаешь, что до твоего копа мне далеко.

Эдем дернула руль влево, подрезав чью-то машину и получив за это порцию оскорблений.

— Не впутывай Бена во все это.

— И как ты себе это представляешь? Кажется, сейчас он упорно лезет в твою жизнь. А тебе придется иметь дело со мной все время, пока он вот так соблазнительно маячит перед тобой, как большая аппетитная морковка, заставляя идти вперед. — Дэррак нахмурился. – Хотя, пожалуй, не стоит говорить о большой морковке твоего полицейского. По крайней мере, пока мы не узнаем, как пройдет свидание.

Стиснутые пальцы Эдем побелели, когда вдруг ее осенило:

— А что если свидание пройдет очень-очень хорошо, и я приглашу Бена к себе? Что тогда?

— И ты это сделаешь? — поинтересовался он. — На первом же свидании?

— Я говорю теоретически.

— Ладно, продолжай. Что там теоретически?

— И что тогда? Если ты у меня в голове видишь и слышишь все, что вижу и слышу я...

— Думаю, я предпочел бы, чтобы вы подождали, пока я не уйду, и лишь потом отправились кувыркаться в постели.

Ее лицо вспыхнуло. Что ж, сама спросила. А он ответил.

— Это твой натуральный цвет волос? — словно невзначай поинтересовался Дэррак.

— Что?

— У них рыжеватый отлив.

Эдем вдруг поняла, что он, вытянув руку, поглаживает прядь ее волос, накручивая ее на палец. Автомобиль вновь вильнул влево, и Эдем с трудом выровняла его. Еще одна порция брани.

Из-за демона она вот-вот попадет в аварию.

— Они... Они крашеные. Я регулярно хожу в салон красоты, но в любом случае это не твое дело.

— Держу пари, натуральный оттенок гораздо ярче, ведь так?

Она заставила себя сосредоточиться на дороге, а не думать о демоне, теплыми пальцами перебирающем ее волосы.

— Мне не нравится их натуральный цвет.

— И поэтому ты их перекрасила, сделав совсем скучными. Менее яркими, — принялся он размышлять вслух. — Странно. Если я сконцентрируюсь, то могу видеть, какими они были раньше. У обычной женщины с такими рыжими волосами были бы веснушки, но у тебя кожа чистая, как фарфор, ведь так?

Когда он нежно коснулся ее лица, Эдем чуть не съехала с трассы.

Отпихнув его руку, она уложила ее на пассажирское сиденье, но не раньше чем Дэррак переплел их пальцы.

— Отпусти меня. — Голос Эдем оборвался.

Вот только он вовсе не сдавливал ее руку и не прижимал ее к сиденью. Она легко могла высвободиться. Но, как ни странно, сил сделать это совсем не было. Его кожа казалась такой теплой, горячее, чем у обычного человека. Эдем чувствовала, как тепло струится по руке, растекаясь по всему ее телу. Восхитительноеощущение.

Наконец она заставила себя убрать руку от демона.

— Не трогай меня, — сказала она ему так твердо, как только могла, искоса глядя на него.

— Прости. Ничего не могу с собой поделать. Кажется, к рыженьким у меня слабость. — Его губы изогнулись в улыбке.

Эдем надоело говорить о себе. Все ее личные проблемы словно лежали перед ним на блюдечке, и он ковырялся в них вилкой. Пора взять реванш.

— Ладно, — заявила она. — Хочешь поболтать? У меня есть вопросы.

— Например?

— Сколько тебе лет?

— Это очень личный вопрос. А сколько ты мне дашь?

— Выглядишь ты на тридцать. Или даже меньше. Но я знаю, что тебе как минимум триста лет, ведь по твоим словам ведьма прокляла тебя три века назад. — Эдем вздрогнула от мысли, насколько он стар.

Демон заметил это.

— Я знаю, что не молод. Наверное, мне тысяча человеческих лет. Может, больше. В Преисподней время течет по-другому.

Волна мурашек пробежала по ее рукам.

— И за тысячу лет ты ни разу не пробовал пончики?