Уна опять себе льстила. Даже в струящейся пижаме ее тело было похоже на кочерыжку. Я пристроился на краешке негостеприимного стула.

–  Вы большая любительница мужчин.

–  Они меня забавляют. Ну так что?
–  Она нависла надо мной, давая понять, что время шуток прошло.

–  Я должен отчитаться. Почему вы не садитесь?

–  Если вы так хотите.
–  Стул был для нее слишком высок, и ее ноги болтались в воздухе.
–  Начинайте.

–  Сначала мне нужно кое-что прояснить.

–  В каком это смысле?
–  Ей было больно ворочать языком, и она зловеще пришепетывала.

–  Вы мне один раз солгали сегодня утром, по поводу кражи драгоценностей. Возможно, вы мне солгали дважды.

–  Вы называете меня лгуньей?

–  Я просто вас спрашиваю.

–  Вы с ней разговаривали.

–  Нет. А если бы разговаривал, именно это я бы от нее узнал? Что вы лгунья?

–  Не передергивайте, мне это не нравится. Я вам объяснила, зачем мне нужна Люси.

–  Со второго захода.

–  Со второго захода, ну и что?

–  Вы не слишком много мне открыли.

–  А почему я должна вам что-то открывать? Я имею право держать в тайне свою личную жизнь.

–  Утром имели. Теперь нет.

–  Это почему же?
–  Она в недоумении развела руками, обращая вопрос ко всей комнате, и ее брильянты вспыхнули, отразив красный неоновый свет.
–  Я плачу ему сто долларов за работу, и он считает себя вправе интересоваться именем моего дедушки. Его звали Мария, как это ни странно.

–  Вы очень откровенны в том, что к делу не относится. Но вы еще не назвали мне своего имени. Я даже не знаю, где вы живете.

–  Я же сказала, это вас не касается. За кого вы себя принимаете?

–  За отставного полицейского, зарабатывающего себе на хлеб. Я продаю свои услуги на открытом рынке. Но это не значит, что я готов продать их любому.

–  Широко шагаете. Я могу двадцать раз купить вас со всеми потрохами...

–  Только не меня. Я же вам советовал поискать на черном рынке. Есть ребята, которые за пятнадцать долларов пойдут на любую гнусность, за исключением убийства. Убийство стоит дороже.

–  Причем тут убийство? Кто говорит об убийстве?
–  Она вдруг понизила голос до шепота, похожего на гудение назойливого комара.

–  Я говорю. Я сказал, что убийство обходится дороже, во всех отношениях.

–  Но к чему вы клоните? Вы с кем-то разговаривали? С одним из таких ребят?

Она имела в виду Максфилда Хейса. Я отрицательно покачал головой.

–  С Люси?

–  Нет.

–  Но вы приближались к ней?

–  Насколько это было возможно.

–  Где она теперь?

–  Я не знаю.

–  Не знаете! Я дала вам хорошие деньги, чтобы вы не спускали с нее глаз. Мне это было нужно!

Она соскользнула со стула и встала передо мной со сжатыми кулаками. Я уже приготовился их схватить, ожидая града ударов. Но вместо того чтобы накинуться на меня, она принялась колотить себя по жестким бокам.

–  Неужели все сошли с ума?
–  выпалила она в потолок.

–  Успокойтесь. По-моему, это вы сошли с ума. Мой диагноз - одержимость манией убийства...

–  Мания убийства!
–  Ее голос сорвался.
–  Причем тут мания убийства? Вы явно разговаривали с Люси.

–  Нет. Но я слышал ваш с ней разговор. Мне он не понравился. Моя профессия связана с насилием, но я не люблю изощренного насилия и людей, которые к нему прибегают.

–  А, это.
–  Она с облегчением вздохнула.
–  Я ударила ее по лицу, не очень сильно. Не смогла удержаться.

–  Дальше что?

–  Идите к черту!

–  Чуть позже. Прежде чем мы полюбовно разойдемся, я хочу получить от вас кое-какую информацию. Кто вы, откуда приехали, зачем преследуете Люси. А главное, что вы делали в пять часов вечера. Начнем с этого.

–  В пять часов? Я была здесь, в комнате. Это важно?

Вопрос не был ни риторическим, ни вызывающе наглым, как большинство ее вопросов. Она поняла или почувствовала, к чему я веду.

–  Иначе бы не спрашивал. Вы можете это доказать?

–  Если будет необходимость. Около пяти я звонила по телефону.
–  Ее руки гладили и гладили одна другую, стараясь согреться в холодном огне бриллиантов.
–  Вы даже не поставили меня в известность, для чего мне нужно алиби.

–  Кому вы звонили?

–  Вас это не заинтересует. Я же сказала, что смогу это доказать, если возникнет такая необходимость. Звонок был междугородний, так что у них он зафиксирован.

Она попятилась к кожаному пуфику и неловко присела на его краешек.

–  Меня интересует все, что с вами связано, Уна. Совсем недавно я отчитывался перед полицией и в своем отчете не мог обойти вас.