Шрифт:
– И держать своих друзей подальше от неприятностей?
– У меня нет друзей.
– А как насчет Уны Дюрано?
Ее лицо сделалось глупым, то ли от неведения, то ли от удивления.
– Прошлой весной она купила вам шляпу. Полагаю, вы ее хорошо знаете.
Ее губы искривились, будто она собиралась заплакать. Но она промолчала.
– Кто убил Синглентона?
Ее голова дернулась в одну сторону, потом в другую. Короткие черные волосы упали ей на лицо, оно стало бледным и жалким. Мне было стыдно своего поведения, но я продолжал:
– Вы вместе с Синглентоном уехали из Эройо-Бич. Это было что, похищение? Вы действовали для банды, а потом его пришлось убить? Вы убили его, потому что Люси пришла в голову грандиозная мысль? Люси мечтала о пяти кусках, но так и умерла, не получив их?
– Все это совсем не так. Я не тронула Чарли Синглентона. Я не причинила бы никакого вреда ни ему, ни Люси. Она была моим настоящим другом.
– Продолжайте!
– Не могу, я не фискалка, – ответила Бесс.
– Поедемте в морг. Посмотрите на Чарли, тогда скажете.
– Нет!
Это слово вырвалось как бы из самой глубины ее души.
– Дайте мне немного отдохнуть. Обещайте ненадолго оставить меня в покое, тогда я расскажу вам кое-что, чего вы не знаете. Кое-что очень важное.
– Насколько важное?
– Вы от меня отстанете? Клянусь, что я ни в чем не виновата.
– Давайте-ка перейдем к самому важному.
Ее голова была опущена, но голубые глаза искоса смотрели мне в лицо.
– В морге не Чарли Синглентон.
– А кто же?
– Не знаю.
– Где Синглентон?
– Я больше не буду отвечать на ваши вопросы. Вы обещали оставить меня в покое.
– Откуда вы знаете, что это не Синглентон?
– Не спрашивайте меня об этом, – тихо проговорила Бесс.
Взгляд ее голубых глаз метнулся из-под опущенных век, как колеблющийся огонек.
– Спрошу по-другому. Вы знаете, что сегодня убили не Синглентона, потому что он был убит две недели назад. Его застрелили, и вы видели, как это произошло. Да или нет?
Бесс ничего не ответила. Вместо ответа она упала вперед на меня. Мне пришлось ее подхватить.
Глава 23
Высокий пронзительный голос хлестнул мне в спину:
– Руки прочь от моей жены!
Доктор Беннинг стоял у входа в кухню, держась за дверную ручку. Он был в шляпе и с черной библией под мышкой. Я встал между ним и его женой. – Я ждал вас, доктор.
– Развратники! – закричал он. – Распутники! Я возвращаюсь из дома Господня...
Его губы задрожали, и он не смог закончить фразу.
– Ничего не было, – проговорила Бесс за моей спиной.
Глаза Беннинга метнули молнии. Всей тяжестью тела он опирался на дверную ручку и на плечо, которым прислонился к косяку. Он трясся всем телом, словно подключенный к току.
– Вы оба лжете. Вы ее обнимали. Совокуплялись тут...
Слова комком встали у него в горле, едва не задушив его.
– ...как собаки. Как две собаки у меня в кухне.
– Хватит!
Бесс вышла из-за моей спины.
– Я сказала, что ничего не было, и не желаю тебя слышать. Да и что бы ты мог сделать, если бы так было на самом деле?
Не ответив на вопрос, он сказал:
– Я помог тебе, я вытащил тебя из сточной канавы. Все, что у тебя есть – от меня.
Можно было подумать, что в голове у него крутится и крутится какая-то дурацкая пластинка.
– Добрый доктор, добрый самаритянин! Так что бы ты сделал, если бы так было?
– Сколько можно терпеть из-за женщины? У меня в столе лежит пистолет... – с трудом выдохнул он.
– Значит, ты пристрелил бы меня как собаку, да? Ведь я как собака?
Она твердо стояла на чуть расставленных ногах. Шагнув к нему движением торговки, она, казалось, подавляла его своей силой, черпая ее из его слабости.
– Я убью тебя! – крикнул он высоким голосом.
Несколько слезинок выкатилось из его глаз и побежало по унылым колеям, тянувшимся от крыльев его носа к подбородку. Он был характерным типом человека, склонного к самоубийству, но никогда бы не решившегося его совершить. Внезапно я понял, почему его описание страхов Люси звучало так убедительно: он описывал свои собственные.
– Давай, действуй! – сказала она. – Может быть эта мысль не так уж и плоха.
Стегая его словами, она подступала к нему мелкими шажками, уперев руки в бедра.
Он отпрянул от нее, протянув к ней руку в умоляющем жесте. Его шляпа зацепилась за край вешалки и упала на пол. У него был совершенно потерянный вид.
– Нет, Бесс, – заговорил он так быстро, что я едва различал слова. Я не это хотел сказать. Я тебя люблю. Ты – все, что у меня есть.
– С каких пор я у тебя есть?
Он отвернулся к стене, уткнулся лицом в пластик, и плечи его затряслись. Библия упала на пол.