Съемкой восторгались все, и никто не сомневался в трагической развязке. Конечно, о результатах все уже знали, но падение человека с сумасшедшей высоты вызвало лишь восторг, но не сожаление, в то время как у Данилы пробежала дрожь по спине.

В офис вошли двое мужчин, и Данила напрягся еще больше. Одного из них он узнал.

– Наш новый оператор Данила, – представил его Сергей. – Человек с будущим. А это наши оперативники – Геннадий Иванович и Паша, они отвечают за нашу безопасность.

– Надо поговорить, – коротко и сухо сказал Осипов. – Сейчас приду, – кивнул Сергей.

Оперативники прошли в дальнюю дверь, а начальник открыл сейф, достал конверт и вручил его Даниле.

– Держи. Это аванс. Остальное получишь по результатам. А теперь отдыхай. С завтрашнего дня работаешь самостоятельно. Андрей покажет тебе твою машину, можешь ехать на ней домой. Днем заедешь сюда, Анфиса выдаст тебе оборудование. Поначалу поработаешь с мелочевкой, потом задания будут усложняться. Теперь ты наш. Думаю, не пожалеешь.

Андрей вывел Данилу на улицу.

– Анфиса в тебя втрескалась. Я еще ни разу не видел ее горящих глаз. Всегда все считали ее холодной лягушкой, а тут девицу живительным бальзамом окатили.

– Красивая кукла, но не в моем вкусе.

– Да уж. Она с боссом спит. У Сергея классная жена, но он до ее кровати никак дойти не может, а эта под боком.

– Мне показалось, у нее камень вместо сердца.

– Ты о падении психа и ее реакции? Поверь мне, Даня, столько, сколько она видела таких кадров, никто из нас не видел. Это ее работа. У нее на глазах родителей расстреляли бандюки, грабившие супермаркет. Тогда два десятка человек попали под огонь. Сережа девчонку прикрыл собой и сам получил ранение. Убийц до сих пор не нашли. Одного Сергей хлопнул из своего пистолета. У него именной, министром подаренный. Менты прибыли на место, когда догонять было некого. Не контора, а сортир, без бумажки шага не сделаешь. Протоколы до утра писали, а убийцы в это время уже украденную водку пили.

– Это тогда он решил уйти из милиции и сам разбираться с бандитами?

Андрей криво усмехнулся, но ничего не ответил.

Они подошли к серебристому «Ленд Крузеру», оснащенному дополнительными фарами, тонированными стеклами и надписью на дверце «Телевидение».

– Наклейка легко снимается. В багажнике рулоны любых наклеек и пропусков для ветровых стекол. С этими номерами гаишники тебя не остановят, можешь ездить где угодно. Хоть в Спасские ворота Кремля заезжай. Ну отсыпайся. Теперь мы не каждый день будем видеться.

Андрей по-братски обнял Данилу, отдал ему ключи от машины и вернулся в офис. Данила сел за руль шикарного джипа. О такой машине он даже не мечтал. Пакет, переданный ему Сергеем, до сих пор оставался в его руках. Он заглянул в него. Две плотные пачки стодолларовых купюр с банковскими ленточками. На каждой стояла сумма 10 000 долларов. Двадцать тысяч за один день! Где еще он мог заработать такие деньги?

Но не деньги его сейчас беспокоили и даже не шикарный джип. Только что его познакомили с оперативником по имени Паша, второго представили Геннадием Ивановичем. Его мучили сомнения. Он завел машину и поспешил домой.

Фотографии, сделанные сестрой повесившегося на бинтах Дворкина, мифического киллера из Долгопрудного, лежали в столе.

Данила достал их. Теперь никаких сомнений не оставалось. Добрый дяденька, хранивший у Дениса свой «Икс-Трейл», и оперативник Паша – одно и то же лицо. Предположения Данилы подтвердились.

Смонтированный материал напоминал художественный фильм. Подъем человека на пилон Крымского моста походил на действия алкоголика, возвращающегося домой после очередной пьянки. Съемка с разных ракурсов усиливала впечатление. Неожиданные врезки лиц из любопытствующей толпы передавали напряжение происходящего, хотя они не выражали ни ужаса, ни страха.

Телевизионщики приняли условие Сергея, а его прописал в своем сценарии непризнанный гений криминальной беллетристики Вадим Борисович Витковский. Сейчас он всматривался в экран телевизора и улыбался. Его условие было очень простым – во время фильма за кадром не должно прозвучать ни одного слова комментатора. И вот теперь в углу экрана горела надпись: «Без комментариев».

– Любая болтовня могла испортить впечатление. Тележурналисты, ведущие репортажи с места событий, несут детский лепет, вроде: «Сейчас за моей спиной вы видите…» Видим! Отойди в сторонку и не мешай смотреть. То же самое происходит, когда звучит прекрасный голос под чудную музыку, а какой-то гнусавый тип переводит нам слова песни. Кому они нужны? Кто хочет знать, о чем пели Битлы? Их до сих пор слушают с восторгом, – рассуждал вслух писатель, не отрываясь от экрана.

Пожарная лестница приблизилась к самоубийце.

– Ну! – крикнул Витковский.

И парня сорвало с макушки пилона. Полет снимался камерой на мосту, удар и вторую половину падения с моста в воду снимала камера на набережной. Удар о воду, крупный план всплеска воды. И опять толпа, все ринулись к перилам.

– Стадо бешеных баранов! – воскликнул писатель.

Съемка оборвалась, появилась знакомая физиономия комментатора в студии.

– Вот теперь, браток, ты наговоришься.

Писатель выключил телевизор и взглянул на Осипова, сидевшего в соседнем кресле.