Домик для приёма гостей оказался похожим на тот, в котором они с женой обитали на острове Полигон, а женщина в фартуке горничной спустилась со второго этажа, заняла место за стойкой, записала в журнал имена прибывших и выдала постояльцам ключи от номеров.

Наплескавшись под душем, Степан с удивлением понял, что отсутствие интереса к его персоне – это неспроста. Что-то оно означает и неплохо бы догадаться, что? Манера приёма гостей подозрительно напоминает аборигенскую вольницу, а не порядки военного учреждения. Опять же на улицах городка нынче пустынно, хотя асфальт ровный, бордюры выбелены а деревья аккуратно подстрижены и выровнялись, словно по линейке.

Спустился в холл. Хозяйка учреждения перебирает простыни в подсобке, что видно через раскрытую дверь. Как бы у неё поаккуратней выяснить хоть что-то. Во, есть вопрос.

– Скажите, где тут можно перекусить?

– В столовую идите. От крыльца направо, а потом будет указатель.

– Спасибо.

Опять какое-то неуловимое ощущение. Ха. Эта женщина – аборигенка. Точно. Кобура с пистолетом подмышкой – для ношения в помещениях, пожалуй, наилучший вариант. И спокойная уверенность в каждом слове, в каждом движении. Наверное, за офицера вышла замуж, так и оказалась тут в гарнизонной гостинице одна на всех ролях.

– А что новенького в мире? А то радио в номере молчит на всех волнах.

– Так по всей Прерии сейчас ничего в эфире нету. Только десантная дивизия Военно-Космических Сил ведёт обмен, но у них всё шифрованное и волны совсем не вещательные. Сетевые ресурсы тоже по большей части недоступны, почтовый сервер, правда, работает, но корреспонденты молчат, – в глазах женщины промелькнул тревожный огонёк. Видимо не может связаться с роднёй, или с детьми. – Ты, я вижу, свои визоры тоже в кармане носишь.

– А какой смысл от них, если ни с кем соединиться невозможно, – Степану не хочется прекращать разговор. – А люди-то где?

– На боевых постах по тревоге уже, считай, двое суток. Народу у нас и в обычное время немного, а сейчас кроме трёх срочников в дежурке все за пультами да за мониторами. Питание из столовой наряд забирает. Да иногда по местному радио оповещения проходят. Ну, там, челнок садится, или медиков куда вызывают. Меня вон о вашем приходе из дежурки уведомили, – чувствуется, что женщина настрадалась от долгого молчания и теперь речь её льётся плавно и вольготно.

– А вы ступайте скорее в столовую, а то явятся бачковые и останутся на кухне одни соскобы со стенок котлов.

Хм! И правда, пора подкрепиться. А спутники его тоже уже тут. Такая у них служба, что звать их или искать не приходится.

Пообедали без проблем. Нет у военных затруднений с продуктами и, похоже, не было. Потом Степан побродил немного по чистым дорожкам между невыразительных опрятных домиков, глянул на пирс и три катера рядом с ним. Через проволочную изгородь бросил взгляд издалека на взлётно-посадочную полосу, рядом с которой отметил транспортный самолёт и пару коптеров. Полосу препятствий оценил, спортивный городок, а потом наткнулся на детскую площадку с горками, качелями и песочницей. Вот тут его не знающие за что зацепиться мысли слегка упорядочились и сконцентрировались на мысли, что, поскольку они с Деллкой никуда друг от друга не денутся, то подумать о потомстве имеет смысл. И жить для этого лучше спокойной мирной жизнью, то есть как-то преодолеть нынешний беспредел с убийствами людей, которые просто-напросто растили детей, и тут прилетают какие-то... почувствовав, что сатанеет, развернулся и ушел. Другой настрой ему сейчас требуется. Он должен воспринимать себя как удав. Спокойно, деловито, может быть, даже слегка наплевательски. А ярость он выпустит наружу только в финальном броске, когда поймёт, кого необходимо задушить.

Репродуктор на столбе сообщил о посадке челнока с орбиты, а вскоре и сам аппарат показался над океаном. Снизился, скрылся за возвышенностью, а потом выкатился из-за склона уже по бетонной полосе. За хвостом трепыхалась гроздь тормозных парашютов, а сам он уверенно замедлялся.

Когда из его чрева выбрались пассажиры и экипаж, верный черырёхкратник приблизил изображение. Опаньки! Представитель Президента собственной персоной. Это лицо многим знакомо, и два его заместителя – мужчина и женщина – тоже узнаваемы. А вот вторая тройка – это же начальник службы безопасности представительства и его замы. Выглядят утомлёнными и забираются в автомобили, поданные "к трапу". Интересно, а не в ту же ли самую гостиницу их доставят, где он остановился? Трудно представить себе, что в этом крошечном городке может быть другая.

Ситуация становится забавной. Во-первых, прибыло начальство его телохранителей. Вернее – охранников должностного лица, которое он формально замещает. И теперь им, если по правилам, необходимо занять место рядом с другим телом. Главным. Каковое и хранить.

Во-вторых, обладатель этого тела в течение считанных минут лишит Степана его призрачного статуса, связавшись с сервером представительства через исправно работающую сеть.

Посмотрел на своих "теней". Они увидели то же, что и он, и призадумались. Арестуют? Скажут "До свидания"? Отстранённо как-то думается. Наверное, он испугался. По крайней мере, должен сейчас испытывать ужас. Не испытывает. Он удав.

Так же неторопливо, как и гулял, вернулся к гостинице, но остановился поодаль, присев на скамейку рядом с детской песочницей. Проследил за тем, как ещё три горничные проследовали к месту работы, видимо вызванные из дома по случаю прибытия высокого гостя. Потом две больших корзины приволокли солдаты из столовой, и ещё стопочку блестящих судков, установленных в фигурном зажиме. Группа офицеров подошла со стороны центральной части городка. А вот и машины подъехали. Рукопожатия, похлопывания по плечу, но о чём шёл разговор, слышно не было.