Ты не перебивай, дай я тебе уж всё до конца расскажу. В этом году по весне девчонка наша деревенская из лесу вернулась не такая, какой ушла. Она до этого странная была, в лес одна ходила и с людьми не ладила, а вернулась – словно родная всем стала. Тут и подумалось мне, а не хозяин ли воротился? Да оказалось, что нет. Это детки его наведались и с Ингой этой от души поделились всем, чем могли.

Так вот, малыши эти и ко мне заглянули, травяного отвара полакали из блюдечек. Что из плюшек нашлось – всё прибрали начисто, да и сахарком колотым похрумкали. Поклонились, и были таковы. То есть про то, что есть у нашей планеты настоящий хозяин – это я своими глазами видела. Детки – они ведь от родителей бывают. Вот.

– То есть Вы своими глазами видели существ, не описанных биологами и проявляющих признаки интеллекта, – Степан тоже забыл про больного. Его интересует новая информация о планете, за судьбу которой он считает себя ответственным.

– Про признаки интеллекта, это ты замечательно спросил. В том-то и петрушка, что эти самые признаки мохнатые шалопаи прятали изо всех своих сил. Но дети – всегда дети. Проговариваются, ошибаются, выдают себя на каждом шагу и представить себе не могут, насколько явно демонстрируют то, что стараются скрыть.

Во-первых – они постоянно разговаривали между собой. Мимика, жесты, движения вибрисс и неслышимые звуки частот, более высоких, чем воспринимает наше ухо. Нет, я их тоже не слышала, но их с головой выдавали повороты ушей в направлении собеседника. Даже Инга, мне кажется, заподозрила, что детки общаются между собой. А уж нашу речь они понимают, как свою.

Во-вторых, они исследовали в доме всё. Каждую вещицу осмотрели, обнюхали или лизнули, а то и куснули. Общее впечатление, как от игривых котят или щенков. И ещё мне подумалось, что они – брат с сестрой, но это скорее впечатление, чем наблюдение. Просто по аналогии с поведением человеческих двойняшек.

– А выглядят они как? Чисто внешне. На кого похожи?

– Что-то от котов в них, мне кажется, присутствует. Лицо, уши, губы опять же не столь, как у приматов развиты, потому и лакают они, а не пьют, как мы. Кисти рук похожи на наши, только ногти на когти смахивают. Толстые и заострены так, что по древесному стволу с такими зацепами карабкаться можно. Как-то они прячутся между пальцами, но в точности я не разглядела. Однако брать в руку предметы не мешают – эти ребятишки спокойно из чашек себе наливали в блюдца чай, им так сподручней действовать языком.

Женщина посидела, припоминая, а потом завершила:

– Они ведь недолго у меня погостили, да и смущена я была – шутка ли сказать, хозяйские детки почаёвничать забежали. Не всё приметила, каюсь.

– А Инга, наверное, может о них больше рассказать?

– Может, да нам этого не услышать. На Землю она отправилась учиться на биолога. Вот, считай, вскоре после этого случая.

– Знаю я, что "куркули" своих детей пытаются отправлять за получением образования, да только события эти по пальцам можно пересчитать, – Степан не собирается быстро уверовать, хотя речь фельдшерицы произвела на него сильное впечатление. – Уж очень редко это бывает, настолько дорогое удовольствие.

– Да уж, мы не "голозадые", которые на такие дела всем миром скидываются. Слыхала я, что по сотне человек на одном банковском счёте деньги хранят, а как соберётся там достаточно – или станок какой покупают, или студента провожают в университет. Среди нас богатеи редко заводятся, да и не любят их из-за скаредности. Только Инга эта шибко хотела фундаментальное образование получить, а чубакобара, он, если подружился с кем, то любое желание исполняет. Любое.

В общем, девчонка из лесу натащила таких вещей, которые огромных денег стоят, и оформила старательскую лицензию. Сдала свою добычу, денежки в какую-то фирму перевела. Обещали они её содержать и учёбу оплачивать. Тонкостей я не знаю, но в деревеньке нашей эта удача тоже осталась. Староста для обчества купил пяток недорогих визоров, охотникам выдал и учительнице. Пособия новые в школе появились, и у меня перевязочные материалы самые лучшие, да инструменты кое-какие.

– Вы помянули, что вам шестьдесят лет, а на вид и сорока бы я Вам не дал, – Степан упорно ищет "дырки" в повествовании своей собеседницы.

– Так оно и есть. Я тоже на Земле родилась и когда приехала на планету, уже была не крохой. Многое в памяти отложилось. Поначалу-то с родителями в Высоцке жила, а после аварии на АЭС мы в леса подались. Многое хорошо помню. И знаю силу трав. Да и чёрные пчёлы в наших краях водятся, а их яд для людей и отрава и спасение, это – как зелье приготовишь. Петровна-покойница многому меня обучила, что ей чубакобара поведал.

– Неужто рецепт эликсира вечной молодости? – юноша продолжает "пытать" знахарку неудобными вопросами.

– Про молодость – не знаю. Но подстегнуть регенерацию получается. Только, понимаешь какая незадача! Вот этого раненого подстёгивать нельзя, потому что мозги у него набекрень, стало быть, и поправляться он станет криво. Вместо восстановления костей причинное место начнёт расти, если он о девках размечтается. Или кулаки, если желает морду кому-то набить. Ты не поверишь, у Луки, что в Замеркове проживает, на правом бедре карман вырос, так напряжённо он о больших деньгах думал, когда после удаления грыжи оправиться не мог, ну, я ему и попыталась этим снадобьем пособить.