— Нет возражений, — согласился Флетч.

— До сих пор нам не удалось установить точную дату его отлета. Проверка авиакомпаний показала, что ни одна из них не выдавала билет Бартоломео Коннорсу.

— Он мог вылететь из Нью-Йорка.

— Не вылетел, — отрезал Флинн. — А так как мистер Коннорс один из руководителей известной в Бостоне юридической фирмы, я не могу поверить, что он отправился в путешествие по подложному паспорту. Если, конечно, его отъезду не предшествовало экстраординарное событие, нам пока не известное.

— Полагаю, я могу позвонить на виллу в Италии и узнать, там ли он сейчас, — заметил Флетч.

— Возможно, мы пойдем и на это. Но не будем спешить. Не след поджаривать куропатку, пока у нее не обсохли перышки.

— Что?

— Теперь перейдем к миссис Сэйер. Вдова, две взрослые дочери. Одна преподает в школе в Маттапане. Живет отдельно от матери. Вторая учится в медицинском институте в Орегоне. Миссис Сэйер подтверждает, что у нее есть ключ от квартиры, но она его никому не давала и не дает. Воскресенье она провела с хорошим знакомым, разведенным шестидесятилетним бухгалтером, который частенько навещает внуков в Нью-Бедфорде.

— А я, представьте себе, никогда не подозревал миссис Сэйер, — признался Флетч.

— У нее был ключ, — стоял на своем Флинн. И плохой человек мог бы воспользоваться ее доверчивостью в собственных интересах. Она говорит, что шесть месяцев назад Коннорс пережил болезненное расставание с женой. Пока они живут раздельно, но миссис Сэйер считает, что развод неизбежен. Она уверена, что с тех пор в квартире бывали женщины. Она находила их вещи при уборке. Но уверена, что никто из них в квартире не жил, поскольку ни в шкафах, ни в ящиках они не оставляли свою одежду и белье. Из этого, собственно, и следует ее вывод, что никому из этих женщин ключа Коннорс не давал.

Гроувер чихнул.

— В квартире находятся очень ценные картины, не так ли, мистер Флетчер? Так что можно предположить, что Коннорс не раздавал ключи от нее направо и налево.

— Да, картины дорогие, — признал Флетчер.

Он еще не составил полного каталога находящихся в квартире картин, но и то, что он уже видел, производило впечатление. Помимо Брауна в кабинете, спальню украшала картина Матисса, гостиную — Клее (на стене за спиной Гроувера), а столовую — Уорхола. [7]

— Нужно отметить, что в квартиру можно проникнуть через дверь черного хода на кухне. Она предназначена для выноса мусора. Замка в ней нет. Запирается она только изнутри на два засова. Миссис Сэйер говорит, что никогда не забывает задвигать их. И действительно, вчера вечером, когда мы прибыли сюда, засовы были задвинуты. То есть никто не мог уйти черным ходом.

— Но кто-то мог войти через ту дверь, — отметил Флетч. — Задвинуть засовы и выйти, как принято, через входную дверь.

— Совершенно верно, — склонил голову Флинн. — Но как это сделать, не зная заранее, что дверь незаперта?

— Случайно, — предположил Флетч.

— Да, да, случайно, — чувствовалось, что в случайность Флинн не верит. — Теперь перейдем к вам.

Гроувер весь подобрался, приготовился записывать.

— Вашингтон соблаговолил выслать нам вашу фотографию и отпечатки пальцев, — Флинн добродушно улыбнулся. — У человека уже нет права на личную жизнь.

От улыбки Флетчу стало не по себе.

— Мы узнали много интересного. Обвинение в подделке чека. Два вызова в суд. Злостная неуплата алиментов…

— Перестаньте, Флинн.

— Все судебные иски отозваны. Я не собираюсь изображать вашего адвоката, хотя и защищаю вас перед Гроувером. Но я посоветовал бы, поскольку претензий к вам более нет, позаботиться о том, чтобы эти материалы изъяли из вашего досье. Собственно, их и не должно там быть. Кто знает, как отнесется к вам чиновник вроде меня, ознакомившись с ними? Среди людей бытует мнение, что дыма без огня не бывает.

— Благодарю за дельный совет.

— Я также выяснил, что вы награждены «Бронзовой звездой». Правда, не понял, что означает пометка «не вручена».

Гроувер смотрел на Флетча с нескрываемым презрением.

— Скользкий вы тип, Ирвин Морис Флетчер, — подвел итог Флинн.

— Держу пари, вы не хотели бы, чтобы вашей дочери достался такой муж.

— Я бы попытался отговорить ее, — согласился Флинн.

— Вам даже не нравится мой одеколон.

— Вас еще не опознал ни один из таксистов, что возят пассажиров из аэропорта.

— А зачем вам это нужно?

— Мы хотим знать, приехали вы из аэропорта в одиночестве или с дамой.