Прежде всего поразил ударивший в нос запах – адская смесь чего-то кислого, похожего на передержанные в уксусе огурцы, и оглушительно соленого.

Внутри никого не было.

По отработанной схеме оставил напарника в коридоре, приказав потушить фонарь и постоянно вращать слуховым аппаратом. Сам зашел в помещение. Так… что у нас здесь?

По всему периметру довольно большого зала был устроен наклонный каменный желоб, по которому журчала проточная вода. Поверхность желоба испещрена трещинами, из каждой произрастало по несколько кустов темно-зеленых и бурых водорослей. Середину зала занимали плотно составленные столы с множеством стеклянных банок – пустых и наполненных нарезанными водорослями. Здесь же лежали большая разделочная доска и пара кухонных ножей.

Запустив руку в одну из банок, я достал кусочек тонкого лентообразного листа, похожего на обычную морскую капусту, понюхал, попробовал на вкус… Ничего. Чем-то напоминает маринованный чеснок, только с легкой горчинкой.

Из следующей банки вынул нечто сморщенное и дырчатое. Снова попробовал… Этот вид приготовлен с большим количеством соли. Помню, угощали меня в Приморье таежным папоротником. Так вот, хранится он, обильно пересыпанный солью, и если перед варкой-обжаркой его недостаточно промыть, вкус будет примерно таким же.

В третьей банке в уксусном маринаде, щедро приправленном перцем и еще какой-то пряностью, плавали мелко изрубленные водоросли. Попробовав кусочек, я выплюнул его на пол, так и не поняв, на что походит данное блюдо, и пробормотал, оглядываясь по сторонам:

– Кавказско-турецкая жгучая смесь. Больше ничего интересного. Ладно, пора заканчивать с дегустацией и топать к водоему…

Обратная дорога заняла втрое меньше времени – мы шли, уже не задерживаясь для осмотра помещений.

– Движения в этой части коридора не заметил? – спросил я на ходу у напарника. – Фонарного света не видел?

– Нет, Евгений Арнольдович, – крался тот следом. – Ни света, ни людей.

Подошли к крутому повороту. Заранее выключив фонарь, я вжался в стену и «поехал» бочком.

Выглянул…

Никого. Вдали виднелся слабо освещенный тротуар вокруг искусственного водоема. Маринину не терпелось попасть туда, а я несколько секунд стоял в раздумье – от стремительного рывка удерживало нехорошее предчувствие. Какое именно – пока не понимал.

– Идешь за мной – след в след, – вторично начал инструктировать новичка. – Отвечаешь за кормовой сектор. Усек?

– Так точно.

– Двинулись.

Прошли полсотни метров. Вокруг было тихо. Курс держали на светлое пятно…

За несколько шагов до выхода притормозили. Полчаса назад, выскочив из водоема, мы не успели толком рассмотреть главную достопримечательность подскальной базы – гигантский зал с прямоугольным водоемом посередине, рассчитанный аж на две подводные лодки. Теперь торопиться было некуда, позиция удобная – нас во мраке коридора никто не заметит.

Мы находились в начале левого коридора. Перед нами – тротуарная перемычка, соединявшая два причала. Ширина водоема метров двадцать, а общая ширина зала – около сорока. Вдоль стен на причалах теснились проржавевшие бочки из-под топлива, высились штабеля пустых деревянных ящиков. Выше были проложены кабели и трубы. Еще выше тускло светили матовые лампы. Что находилось правее, нам, к сожалению, не видно – осмотру мешал корпус подводной лодки с каким-то начертанным на рубке индексом, но из-за слабого освещения и потемневшей краски была заметна лишь первая буква «U».

– Странно, что здесь не выставлена охрана, – прошептал Маринин.

– Зачем она нужна, если тоннель перекрыт стальной задвижкой?

– Ну, так… На всякий случай.

– Кто их отыщет в этом медвежьем углу? Немцы – народ рациональный, лишних телодвижений делать не станут.

– Согласен.

Итак, что мы имели на данный момент?

Вход в правый коридор расположен по ту сторону тротуарной перемычки, и нас отделяют от него полсотни шагов. Быстро бежать в толстых гидрокомбинезонах, стесненными ремнями подвесной системы, да еще с тяжелыми ребризерами – не получится. А бежать надо. Не сидеть же сложа руки в ожидании помощи извне…

– Ну что, готов? – спросил я старлея.

– А куда я денусь! – задорно ответил тот.

Молодец, мальчишка, духом не падает. Значит, наш человек.

Дружно выскочили на перемычку меж двух причалов и быстрым шагом потопали к правому коридору, откуда изредка доносились далекие голоса и звуки старого джаза.

Но едва мы разогнались, как в проеме коридора появился все тот же слепой старик в грязном рубище, с палкой и пустыми котелками в руках.

От неожиданности мы остановились ровно посередине перемычки. Шаркая и подволакивая слабые ноги, старик двигался прямо на нас…