После этого они пошли прямо на восток – туда, куда закатывалось солнце.

Свет не выключили ни в десять, ни в двенадцать. Просто наступили сумерки, и город погрузился в темноту, становясь похожим на бесконечные каменные джунгли, без единого огонька и других признаков жизни.

– Ну слава богу, – сказал кто-то.

– Это не тот город, которые описывали братья Стругацкие, – признался Калита. – И солнце здесь настоящее.

– Я уже понял, – сказал Венгловский.

– И воды мы не найдем.

– И следов тоже, – добавил кто-то, кажется, Жора.

– Разговорчики! – одернул Калита и замер.

На перекрестке в развалинах горел костер. А вокруг сидели люди.

В сумерках, когда начали петь цикады и когда Костя Сабуров крепко уснул, заскрипели телеги. Одна за одной они проезжали мимо костра. Где-то в середине ехал сам вождь Давыдов – полукровка, полурусский, полу-неизвестно кто.

– Заждались? – спросил он, останавливая лошадь: – Тпру-у-у… – и, как мячик, соскочил на землю.

– Да нет… – поднялись они, сонные, вялые от ожидания.

– Здесь недалеко, – пояснил Давыдов. – А потом мы отправимся к «шару желаний».

– Что, серьезно? Так просто? – удивился Бараско, продирая глаза.

Он спал и видел сон: дом, свою Мартышку, о том, как просит «шар желаний» сделать ее счастливой, то есть без шерсти, без телекинеза и всех ее остальных заморочек. Больше ему в этой жизни ничего не нужно было, больше он ничего не хотел. Его личное счастье сжалось до размеров этой скромной просьбы. Вначале он еще думал о жене, а теперь и о ней не думал. Раньше он стеснялся своего эгоизма, просил за все человечество, и ничего не выходило. Теперь он попросит только за свою дочь, а человечество обойдется, само как-нибудь справится. С этой мыслью он и проснулся.

А Костя недоумевал. Тайна, за которой все охотились, оказалась вовсе не тайной. «Может, у туземцев и желаний нет? – подумал Костя. – Вдруг они не люди, а мутанты с планеты Ка-пекс созвездия Альфа Центавра?»

– А чего здесь такого? «Шар», он и есть «шар», – равнодушно молвил Давыдов.

Он был деловит, подвижен и теперь уже не жал всем руки после каждой фразы, а обжигал пронизывающим взглядом недобрых глаз.

– Ну ладно, – нехотя согласился Бараско, – чего делать-то?

– Для начала переодеться и получить оружие.

В телеге лежали маскхалаты, тельняшки, разгрузки и обувь. Опытный Бараско выбрал себе темные кроссовки. Костя предпочел горные ботинки с медными гвоздями в подошве. А капитан Березин – обычные пляжные «вьетнамки».

– А я после армейской обуви ничего другого носить не хочу, – объяснил он в ответ на удивленный взгляд Бараско, обувая «вьетнамки» и от удовольствия шевеля голыми пальцами.

А еще он взял армейскую панаму, коврик и черные очки, словно собрался загорать на пляже.

– Хорошо! Валяться бы вечно на песочке.

– Нет, так не пойдет, – вмешался Давыдов. – Так ты похож на распиздяя. Надо, чтобы все было по-настоящему.

– В смысле? – обиженно спросил Березин.

– Надо взять кроссовки или ботинки. Очки можно оставить. С очками даже правдоподобнее. Бинокли подберите.

Березин повздыхал, как корова на лугу, обиделся и в знак противоречия выбрал беговые тапочки с шипами. Давыдов терпеливо покачал головой и открыл ящики с оружием.

– Я эту армию во сне видеть не хочу, – сказал Березин, швыряя «вьетнамки» в кусты. – Ебическая сила!

Оружие им вернули прежнее, а капитану предложили на выбор девятимиллиметровый ВСК-94 с ночным прицелом, М16 и АКМС под патрон семь и шестьдесят две сотых миллиметра. Опять же из принципа он взял РПК и четыре магазина к нему по семьдесят пять патронов, ну и всякого добра понемножку: гранаты, нож и фонарик.

– Зачем нож-то? – спросил Бараско.

– Повоюем напоследок.

– Ну ты и здоров… – с восхищением согласился Бараско, намекая, что все это утащить сможет только Илья Муромец.

Давыдов тоже одобрил его выбор, заметив лишь, что для серьезного боя патронов маловато.

– Ну да ладно, обойдется… – сказал он как-то неопределенно, что Косте опять не понравилось.

Его вообще настораживал Давыдов. Крепкий и скуластый, загорелый до черноты, он был непонятен, как может быть непонятен человек из другой вселенной. «Бойцов у него хватает. Зачем мы ему?» – удивлялся Костя. Но многоопытный Бараско молчал и был сосредоточен на обмундировании. Казалось, его вообще не волнует, куда и зачем они едут. «Хитрит, – догадывался Костя. – Хочет расколоть Давыдова. Ну-ну…»