– А потом Сидорович запустил в этот туннель «ведьмин студень», и нам некуда было бежать.

– От кого?

– Я умираю, я вам все скажу: пришла настоящая хозяйка этих мест – «Великая Тень». Она убивала всех без разбора. Она сказала, что не любит, когда людьми овладевает жадность.

– Она так и сказала? – удивился Бараско.

– Она так и сказала, – подтвердил Джангер. – Жаль, что я тебя тогда не убил! Жаль! А-ха-ха-ха!!! Ой, немеет душа. Ой, немеет! Пристрелите меня. Пристрелите!!!

Его нижняя часть тела стала мягкой, как сырая резина. Как только «ведьмин студень» добирался до сердца, человек умирал от паралича сердечной мышцы.

– Ладно, Джангер, я зла на тебя не держу, – сказал Бараско. – Ты хороший сталкер. Пусть меня Зона сожрет, если вру!

– А ты великий черный сталкер! А-ха-ха-ха!!! Вот и объяснились. Ой, ой… Душа моя устала терпеть. Убей меня быстрей!

– Прощай, Джангер! – с этими словами Бараско сунул ему в его единственную руку РГО с выдернутой чекой.

Они быстро покинули подвал. Березин от вида сталкера, попавшего в «ведьмин студень», почти протрезвел.

– Что у тебя с лицом? – спросил Бараско, когда они вышли на свежий воздух.

– А что у меня с лицом? – в свою очередь спросил Березин.

– А-а-а… – удивился Бараско. – Зубы. Вечные зубы Рахиль Яковлевны Нищеты.

Березин хотел похвастаться, что у него на банковском счету лежат несколько сотен тысяч долларов и что он может купить себе сколько угодно таких зубов, даже сделанных из самого первоклассного хабара, но удержался от бахвальства, подумав, что нехорошо хвалиться, когда рядом умирает человек.

В этот момент в подвале прозвучал взрыв. Бараско перекрестился:

– О покойниках плохо не говорят, но Джангер был хитрованом и авантюристом. Своей смертью такие не умирают. Рано или поздно он бы все равно погиб в какой-нибудь крысиной норе.

Дальше их путь лежал через стальную дверь. Часть черной стены была разрушена, и ее неровные края нависала над их головами, как Эверест. Костя попытался разглядеть ее вершину, но кроме угловатых выступов, ничего не увидел. Все терялось в мрачных тучах. Изнутри черная стена казалась сделанной из желтовато-черных кристаллов.

Навстречу задул ветер, и перед ними лежала равнина с ржавыми холмами.

Вдруг они услышали топот и спрятались за валуны, изготовив оружие к бою. Но оно им не понадобилось, потому что появился встрепанный Гайдабуров с ошалелыми глазами. Он выбежал из-за стены и стал кричать благим матом, как заблудившийся в пустыне:

– Ау-у-у! Братцы! Ау-у-у! Где вы?!

– Здесь мы, – сказал Бараско, появляясь из-за груды камней.

– А мы думали, ты помер! – больше всех удивился Березин.

– Я тоже думал, что помер, – радостно признался Гайдабуров. – Но, кажись, излечился. Вот, смотрите, – он подставил на всеобщее обозрение свою правую щеку. Видите, розовая?

– Розовая… – подтвердил Березин. – А левая еще серая.

– Зато уши теплые! – с восхищением сообщил Гайдабуров, потрясая хабаром-бутылкой.

– Дай потрогать! Точно! Теплые! – с видом знатока сообщил Березин. – И нос тоже. Дай я тебя обниму.

Они обнялись, и с Березиным ничего не случилось.

– Ну-у-у… – вздохнул Гайдабуров, – тогда я дальше не иду…

– Почему?! – удивились все.

– Не хочу искушать судьбу. Мое желание сбылось. Вернусь домой и займусь сельским хозяйством.

– Ты что?! Бросаешь нас в самый ответственный момент? – возмутился Березин.

– Я три года жену не видел, – объяснил Гайдабуров. – А кого мы встретим по пути к «шару», неизвестно. И что там произойдет, тоже неизвестно.

– А как же ты вернешься? – спросил Бараско. – До Большой земли вон сколько пилить.

– Через туннель, на двери которого написано «Зона». Там какой-то мертвец лежит без головы.

– А куда делся «ведьмин студень»? – удивился Бараско.

– Нет там ничего. Все чисто. Фонари горят. Я туннель немного прошел – в глубине дневной свет виден.

Они обнялись, и Гайдабуров ушел, прикладываясь к заветной бутылке с лекарством и распевая какую-то глупую песню. «А ведь спьяну дойдет, – подумал Бараско. – Точно дойдет. Ну и слава богу!»

Внутри Сердца Дыры «планшетник» не работал. Калита крутил его так и эдак. Ничего не получалось: открывались только отдельные куски местности, словно «планшетнику» не хватало энергии. В конце концов Калита плюнул и приказал собираться.