Хелена откинулась на спинку кресла и свесила руки с подлокотников.

— Я не знаю. Может, он просматривает специальные сайты в Интернете?

— Мы и это проверяли. Если он ездит по улицам, высматривая женщин, которые соответствуют его излюбленным параметрам, как он узнает, что это не официантка или секретарша? Ему ведь подавай женщин с изюминкой. А вот те, кто бегает трусцой, кто попроще, они одеваются и выглядят, как правило, одинаково.

— Ты имеешь в виду, что отличает успешных женщин? — спросила Хелена.

— Дизайнерская одежда?

— Не в моем случае, — ответила она. — Я никогда не могла позволить себе дорогой одежды. Я не ношу бриллиантов, мои часы из торгового центра «Уол-Март» и мои туфли из магазина дешевых распродаж. У меня нет шубы или сумочки от Фенди.

— А ежедневник — из хорошей кожи? Ты отдала мне только содержимое, обложку не показала.

— Нет. Дешевый заменитель.

— А твой лэптоп? — Он показал на открытый компьютер, лежавший на секретере.

— Когда я беру его домой, я кладу сюда. — Она подняла с пола стоявший рядом коричневый кожаный портфель. — Он не смог бы разглядеть, что внутри компьютер.

Они уставились друг на друга в молчании и смотрели так до тех пор, пока она не отвернулась, тогда он наклонился через стол и провел пальцами по ее щеке. Она похолодела, но отстраняться не стала.

— Пойдем обедать, а?

Она взяла его руку и прижала ее к щеке.

— Я не могу. Я не избегаю тебя, правда.

— Ну, если ты так говоришь. — Он встал и уже было пошел к двери, но быстро повернулся к Хелене: — Этот портфель не из «Уол-Март».

— Я купила, чтобы похвастаться, когда мне продлили контракт. Вообразила, что заслуживаю его. — Глаза у нее округлились. — О господи! Портфели!

Рэнди усмехнулся и снова сел.

— Адвокаты пользуются ими, когда пишут на коленке. Аманда приносила такой на занятия. Риелторы живут в автомашинах со всеми своими делами. Биржевые брокеры хотят иметь доступ в Интернет круглосуточно, где бы они ни были. Врачи таскают в них карточки больных. Готов поспорить, что дама из общества Джермантауна, которая курировала рынок антиквариата, держала свои заметки в таком же портфеле.

— Да! — Хелена стукнула кулачком по воздуху, потом опустилась назад, в кресло, обессиленная. — Значит, он высматривает женщин, которые, как и я, носят дорогие портфели. Но где он нас засекает?

— Трудно сказать. Когда и где ты его купила?

— В городе есть только одно место, где можно купить дорогие кожаные сумки. «Лейланд» в Джермантауне. Эта штучка обошлась мне в половину месячной зарплаты.

— Ты помнишь, кто тебя обслуживал?

— Рэнди, это было почти три года назад.

— Думай. Мужчина или женщина?

— Мужчина.

— Как выглядел?

Она пожала плечами:

— Я не помню чего-то особенного, значит, он не был слишком высоким или слишком маленьким, слишком толстым или слишком худым. У него не было шрамов или каких-то очевидных уродств. Он был незаметен, в буквальном смысле… неописуем. Извини. — Она встала. — Послушай, тебе надо уходить. Сейчас ко мне должна прийти студентка.

— Обещай мне, что не помчишься в этот отдел кожгалантереи с пистолетом и не потребуешь для разговора того человека, который обслуживал тебя три года назад. Может, это ничего и не значит.

— Нет. Не помчусь. Все в порядке. Я могу с этим справиться.

Она обогнула стол и подошла к нему. Улыбка у нее была абсолютно сияющая. Его сердце забилось в груди, словно только что выловленный карп.

Когда они остановились у самой двери, Рэнди сказал:

— А, черт со всем этим…

Он притянул ее к себе и крепко поцеловал.

На долю секунды она напряглась и отстранилась от него, но потом обмякла, приникла всем телом, ее губы приоткрылись навстречу его нетерпеливому языку. Ему захотелось повалить ее на этот поцарапанный стол и тут же заняться с ней любовью.

— Профессор Норкросс, — послышался женский голос, — вы здесь?.. Ого!

Прядка оттолкнула его так, что он едва не упал. Ему было лестно видеть, как горят ее глаза. Это длилось всего секунду, но ему оказалось достаточно.

Он усмехнулся.

— Спасибо за беседу, профессор, — сказал он и отступил на шаг. — Жду вас завтра на занятия.

— Да, детектив Рэйлзбек. — Она сильно пихнула его локтем с той стороны, которая была недоступна взгляду студентки. — Все, что могу.

Она повернулась к девушке, которая стояла, неловко переминаясь с ноги на ногу, и смотрела на них с верха лестницы.

— Мисс Джексон, вы рано. Заходите.

Спускаясь по лестнице, он услышал, прежде чем закрылась дверь, как Прядка говорит:

— Ваша работа о «Двенадцатой ночи» нуждается в доработке…

Он шел через центральный вестибюль, когда кто-то окликнул его: