Если есть на свете рекордсмен мира по прыжкам с места и с широко открытым ртом, то передайте ему, что теперь он абсолютно ничего собой не представляет.

И еще, вряд ли он в полете успевает выхватить кинжал.

Я приземлился на широко расставленные полусогнутые ноги, лихорадочно водя из стороны в сторону кинжалом и безуспешно пытаясь увидеть владельца спокойного и слегка ироничного голоса.

Когда, наконец, мне это удалось, то я разглядел силуэт одетого в темные тона человека, довольно среднего роста и довольно хрупкого телосложения. Он вышел из-за растущего совсем рядом кустарника и протянул ко мне обе руки с раскрытыми ладонями.

— Все, все. Вам нечего опасаться. Вот, возьмите лучше.

С этими словами человек протянул мне предмет, оказавшийся платком. Не нужно быть особенно прозорливым человеком, чтобы догадаться, что с ним нужно сделать.

Все-таки мне достаточно сильно досталось лезвием ножа по руке, но я так и не смог понять, от кого именно. Но не от Вебса, это точно. Ну что ж спасибо тебе, таинственный незнакомец.

Интересно, откуда он взялся. Неужели стоял все это время и спокойно наблюдал, как меня чуть было на фарш не изрезали. Словно услышав мои мысли, незнакомец продолжил.

— Мне было интересно, справитесь ли вы с этими флоями.

Нормальный ход. А если бы не справился?

— В этом случае оказалось бы, что как боец вы абсолютно ничего собой не представляете.
–

Ты что, мои мысли читаешь?

— Нет, просто те же самые вопросы задал бы и я — вновь раздался его голос, но уже без тени иронии — Добивать будете?
–

Вот уже чего точно делать не буду. Хотя, наверное, следовало бы. Вебс и говорун уже

остывать начали, а вот второй мой противник стоял на коленях, обхватив руками лицо.

— И у меня желания нет. Пойдемте — развернувшись, он зашагал, почему-то уверенный в том, что я последую за ним.

А я и последовал.

— Кто такие флои? — задал я вопрос спине, маячившей передо мной в паре шагов.

— Это те люди, что напали на вас -

— А что значит тругин?
–

— Это вы. По крайней мере, были им до встречи с флоями.
–

Доходчиво, черт побери.

Мы спустились вниз, к речушке, и перешли ее по узкому мостику.

— Позвольте поинтересоваться, куда это вы направляетесь не в самое удачное для прогулок по этим местам время?
–

— Мне дом Родеринфов нужен — сознался я. Чего скрывать, нет здесь никакой тайны.

Теперь мы шли рядом, но мне все не удавалось его разглядеть.

— Тогда нам по пути. Да я и сам зайду к ним с удовольствием.
–

В доме родственников Бронса еще не спали. Да и время не слишком позднее, просто темнеет рано. Мой таинственный спутник открыл дверь безо всякого стука и пропустил меня первым.

В прихожей, занимавшей большую часть первого этажа не слишком большого двухэтажного дома, не оказалось никого.

— Мирта — громко позвал он кого-то.

Сейчас, при свете двух свечей, мне наконец-то удалось его разглядеть. Возрастом под пятьдесят, высоколобый, с седеющими остатками волос на голове. Чисто выбрит. Ни роста, ни стати не прибавилось даже при свете. И еще взгляд, обычно такой называют проницательным.

На его голос со второго этажа спустилась женщина, и с первого взгляда можно было понять, что Мирта и есть мать Бронса.

Письмо было у меня с собой, и я поторопился извлечь его, беспокоясь только о том, чтобы не запятнать бумагу своей кровью. Не слишком приятно вручить матери письмо от сына с теми самыми пятнами. Пока все разберется, да образумится, можно и инфаркт получить.

Женщина взяла письмо, протянутое мною самыми кончиками пальцев.

— Бронс жив? — спросила она.

— Да, и с ним все в порядке — поторопился я с ответом. Хотя какой может быть порядок в том, чем он сейчас занимается, с его-то способностями. Но это не мне решать.

Мельком взглянув на мою руку, Мирта решительно отложила письмо в сторону и указала мне на стул, стоявший рядом с массивным столом, цветом текстуры наводившей на мысль о том, что выполнен он из какой-то дорогой породы дерева. Да и вся остальная обстановка не казалась дешевой.

Мой провожатый удобно расположился в кресле и с любопытством наблюдал за нами.

— Положи руку на стол — обратился ко мне Мирта и я безропотно подчинился. В самом деле, не отсечь же мне ее собираются.

Женщина вышла, вероятно, на кухню, вернувшись с тряпкой и сосудом с водой. Затем на столе оказалась большая деревянная шкатулка и подсвечник с двумя свечами.

Рану мне будут обрабатывать, блеснул я озарением.

Все движения Мирты были неторопливо-уверенными, не так уж редко приходится ей этим заниматься.