— Чудесно, — пробормотал Берт.

— Не надо разговаривать, дорогой. Постарайся уснуть.

— Ты волшебница, Элис.

— Не подлизывайся.

— Почему ты так долго не приходила ко мне?

Ничего не ответив, она минутой позже услышала его спокойное дыхание и поняла, что он спит. Берт дышал ровно, но все же тело его было достаточно холодным. Нет, уж если ей удалось проделать этот кошмарный путь и спасти его, она ни за что не оставит любимого сейчас, останется здесь и будет беречь его сон столько, сколько потребуется.

Элис лежала тихо, боясь пошевелиться, вдыхая уже ставший знакомым присущий только ему запах. Наслаждаясь близостью тела Берта, чувствуя, как ее сердце заполняет любовь и щемящая нежность к нему, Элис чуть не заплакала. Но потом другое чувство, пожалуй, не менее сильное, овладело ею, и не осталось ничего, кроме желания, страстного и мучительного… Какое счастье засыпать каждую ночь в его объятиях, просыпаться рядом с ним по утрам!.. Это, видимо, единственная ночь, но пусть лучше так, чем ничего. С этой мыслью Элл заснула.

Когда она открыла глаза, было еще совсем темно, но по голосам птиц, доносившимся из окна, девушка поняла, что вот-вот начнет светать. Элис лежала, удивляясь присутствию рядом с собой другого человека, но уже через несколько секунд события, предшествовавшие этой ночи, всплыли в ее памяти, и она резко села на постели.

— Ложись, пожалуйста… — послышался низкий голос.

— Берт!

— Да, моя девочка?

— Я, должно быть, проспала. Не думала, что вообще смогу заснуть.

— Ты так забавно сопела. Я наблюдал за тобой.

— Наблюдал?

— Еще бы! Какой нормальный мужчина, лежа в постели с красивой, да к тому же почти обнаженной женщиной, удержится от того, чтобы хотя бы не смотреть на нее?

— И давно ты проснулся? — спросила Элл, стараясь придать своему тону сердитый оттенок.

— У меня было достаточно времени, чтобы полюбоваться тобой.

Сильное мужское тело рядом с ней, казалось, было полно необыкновенной энергии.

— Тебе больше не холодно, Берт?

— Нет, Элл. И это благодаря тебе… Спасибо.

— Если так, — смущенно сказала она, — пожалуй, я могу уйти.

— Ни в коем случае.

— Но время идти на кухню, готовить хлеб.

— Ты чересчур серьезно относишься к своим обязанностям, — пошутил он. — Забудь про хлеб. Сегодня обойдемся без него.

— Нет, Берт, ты отдыхай, а я должна идти. Закрой глаза!

— Ты шутишь?

— Пожалуйста, Берт… Я… я не одета.

Он опять засмеялся, и его теплое дыхание овеяло ее лицо.

— Ты сексуальна в любом виде, но так — особенно.

— Прекрати говорить глупости и закрой глаза.

— Ну уж нет. Это ты прекрати говорить глупости. Что, опять хочешь перехитрить меня? Ах ты, хитрая пушистая лисичка! Собираешься улизнуть? На этот раз не выйдет! Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе уйти вот так из моей постели?

Сердце ее билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.

— Ты пользуешься ситуацией!

— Я был бы полным идиотом, если бы не сделал этого…

— Но твоя нога…

— О, с ней почти все нормально.

— Но…

— Никаких «но», Элис. Мы здесь одни, и ты должна знать, что ни за что на свете я не отпущу тебя, прежде чем…

— Ты не посмеешь!..

Берт коснулся щеки Элис, потом его чуткие пальцы дотронулись до ее рта. Элис еле сдерживалась, чтобы не разомкнуть губ, и он уловил это движение.

— Ты хочешь этого так же сильно, как и я, девочка! Попробуй скажи, что это не так.

Рука опустилась ниже, тронула ожерелье на ее шее.

Элис вздрогнула от неожиданности.

— Я совсем про него забыла, — прошептала она.

Красные бусины, приглашавшие мужчину разделить любовное ложе, горели на ее шее. О Господи! — думала она, как я могла забыть снять его…

Берт тихо рассмеялся.

— Приглашение как раз вовремя. Я принимаю его.

— Берт, перестань.