— Давай поговорим, Мария, — тяжело дыша, произнес он, преграждая ей дорогу.

— О чем? — в ярости бросила она, доставая из кармана ключи от машины. — О том, что ответственность, которой ты так боишься, нужна мне? Могу поспорить, что мы об этом уже говорили, и ты это прекрасно знаешь.

— Да? А я могу поспорить, что ты тоже прекрасно знаешь о моих взглядах. Но все равно продолжаешь вести себя так, как будто для тебя это каждый раз становится сюрпризом.

— О, извини! Я надеялась, что ты изменился, — насмешливо ответила Мария.

— Не вижу необходимости меняться.

Они стояли лицом к лицу, сверля друг друга глазами.

— Дай пройти. Я еду домой.

— Пожалуйста, — холодно ответил он, делая шаг в сторону.

От волнения Мария не сразу открыла дверцу. Сев наконец в машину, она уже было закрыла дверцу, но невольно посмотрела на Тони, который молча наблюдал за ее действиями. Их взгляды встретились, и несколько секунд они смотрели друг на друга.

— Ты сказал, что хочешь меня любить, — наконец вымолвила она, и в ее голосе послышался грустный упрек.

— Это правда, — ответил он, делая шаг вперед.

Она увидела в его глазах немой вопрос. Он действительно не понимал до конца, что же произошло.

— Нет. Это не так. Ты хочешь меня, Тони. Что касается любви… — она вдруг оборвала себя, — зачем я говорю об этом? Даже если ты и поймешь, что я хочу сказать, ничего не изменится. Я не люблю тебя.

Она захлопнула дверцу и дрожащими руками начала заводить машину.

— Подожди! — закричал Тони, подбегая к машине и заглядывая в переднее стекло. — Подвези меня до дома.

Подвезти его?! Это после всего, что произошло! Подвезти его, когда ей хотелось умчаться прочь, оставив его в облаке оседающей пыли?

— У меня в доме остались кое-какие детали для грузовика, — сказал Тони. — Так что, скорее всего, я прошу тебя об этом в последний раз, — он ослепительно улыбнулся.

От такой наглости Мария оторопела. Потом медленно подняла глаза и сделала ему приглашающий знак рукой.

— Пять минут, — попросил Тони и побежал к грузовику.

Скоро он был уже в машине.

— Вообще-то я знаю разницу между любовью и сексом.

Мария молчала.

— Под сексом понимается физическая близость мужчины и женщины. К сожалению, этого определения недостаточно, потому что секс уже давно вышел за рамки обычного акта размножения. Это удовольствие, блаженство, приключение и, в редких случаях, неприятность. Да, не стоит забывать и о том, что это — наркотик. Очень сильный, между прочим. К тому же я знаю и цену секса, которая исчисляется не только наличными, но и эмоциональным напряжением.

Марию не удивила его осведомленность в этом вопросе, однако она не ожидала услышать в его голосе такую горечь.

— Любовь же, — продолжал он свои рассуждения, — не имеет определения. Я не могу точно сказать, что это такое. Я могу только назвать результат любви. Это — помолвки, свадьбы, ссуды в банке, дети и счета. Цену всего этого, надеюсь, ты знаешь. Это — свобода, сладостная свобода…

— Судя по всему, ты считаешь, что цена слишком велика.

— Исходя из моего опыта, да, — ответил он.

Мария подъехала к дому, выключила мотор и повернулась к Тони.

— Значит, ты просто не встретил женщину, которую смог бы полюбить. Потому что, если бы ты ее встретил, цена показалась бы тебе ничтожно малой.

— Так пишут в любовных романах, которые ты читаешь, — улыбнулся он, поднимая руку, чтобы отбросить прядь волос, упавшую ей на лицо.

— Нет, — ответила она, грустно качая головой. — Так говорит мне мое сердце. Спокойной ночи.

Выйдя из машины, она услышала:

— Спокойной ночи, Мария.

Тони обошел вокруг дома и сел на крыльцо. Ему хотелось немного подумать.

Он не лгал, когда говорил, что цена любви слишком высока для него. Это было правдой. Ни одна женщина не стоила такой жертвы. По крайней мере, ни одна из тех многих женщин, которых он встречал на своем пути. Конечно, существовали исключения, например его мать. Она была идеальной женой и матерью. Тони был уверен, что его отец ни минуты не пожалел о том, что пожертвовал своей свободой ради нее. Потом была бабушка, тоже исключительная в своем роде женщина. Сестры и тетки же были совсем другие: властные и занудливые. Именно поэтому его совсем не прельщало жить с ними в непосредственной близости. При постоянном общении они его раздражали.