— Не знаю… — протянул задумчиво Бру. — Вечером, надо полагать.

— К четырем часам? — высказала она предположение.

— Да. Потом мне надо сделать несколько телефонных звонков. Потом я поеду в город на аукцион скота, чтобы узнать цены. Потом заеду к ветеринару и договорюсь с ним насчет прививок и опрыскивателя от мух. А потом, — в его голосе зазвучала усмешка, — я должен встретиться с одним парнем насчет лошади.

Отодвинувшись, Пенелопа недоверчиво подняла брови.

— Честное слово, — рассмеялся Бру.

— Вы успеете все это сделать до половины пятого? — со значением спросила она.

— Может быть.

— О'кей. Мы встретимся с вами в пять часов в библиотеке и просмотрим то, что вы уже прочитали.

Бру только фыркнул.

Пенелопе показалось, что до дома они доехали невероятно быстро. Но она понимала, что ее наняли вовсе не для того, чтобы она изучала жизнь и работу на ранчо, целыми днями катаясь верхом с непокорным сыном работодателя. Сердито тряхнув головой, она приказала себе не распускать нюни и взяться за работу, как подобает профессионалу. Впереди уже показались конюшни.

Бру провел Молнию мимо конюшен к главному дому и, остановившись у порога, взял Пинелопу за талию, снял и поставил на ступени. Не дыша, она вцепилась в перила, чтобы не упасть, и подняла на него глаза.

Он с таинственным видом наклонился к ней, и у Пенелопы замерло сердце. Может быть, он собирается ее поцеловать, подумала она, чувствуя, как от подобных мыслей начинают полыхать щеки.

— Не говорите моей матери, что я ездил на поля, — с улыбкой прошептал он. — Ей это никогда не нравилось.

— Не скажу, если вы придете в пять, — парировала она с такой же улыбкой.

— Эй, босс! — раздался голос Фаззи. — Ты где был?

За спиной Фаззи стоял ковбой со шрамом на щеке, ничуть не пытавшийся скрыть своего интереса к голым ногам Пенелопы.

— Катался, — бросил Бру, не сводя глаз с Пенелопы.

В смущении Пенелопа попыталась найти, что сказать перед этими любопытными ковбоями. Что-нибудь профессиональное. Что-нибудь такое, чтобы все уразумели: если она и провела утро в полях с их боссом, то это совершенно нормально.

— Не забудьте, в пять часов вы должны вернуться, — сказала она. — Сегодня мы начнем с самых азов: как производить хорошее впечатление. — Она решила, что Бру это нужнее, чем ведение эффективной беседы. Если ей предстоит выкраивать для занятий с ним минуты из его времени, то лучше заняться самым главным.

— Хорошее впечатление!.. — Он закатил глаза.

— Да, — глянув на Фаззи, подтвердила она. Старый нахал откровенно смеялся. — Моя простая методика сотворит с вами чудо, и самые крупные ассоциации станут для вас просто ручными.

Бру потер подбородок о плечо и оглянулся на Фаззи:

— Фаззи, ты слышал?

— Меня тебе не приручить, — хмыкнул Фаззи и, отвернувшись, двинулся прочь от дома. — Пошли, Джим, — окликнул он своего приятеля со шрамом. — У нас полно работы.

— Работа, работа, работа… — заворчал Джим и, напоследок еще раз глянув на ноги Пенелопы, зашагал следом.

Пенелопа закусила губу. Когда-нибудь им придется принять ее всерьез. Когда-нибудь они поймут важность имиджа. Сохраняя полный достоинства вид, она повернулась и пошла по ступенькам вверх.

— В пять, — бросила она через плечо, надеясь — и не только исходя из профессиональных интересов, — что Бру не забудет. Остановившись на верхней ступеньке, она обернулась, но Бру уже и след простыл.

Уставший и измотанный после долгого, жаркого и трудного дня, Бру остановил свой пикап где обычно — в самом конце площадки перед большим домом — и выключил мотор. Посмотрел на часы и передернул плечами. Седьмой час. Пенелопа в ярости. Очень хорошо.

Весь день Бру думал о ней и о том, что она делает. Его не раз одолевало искушение вернуться домой, принять душ и вовремя явиться на занятия, но он устоял и не поддался этому желанию. Бру потер подбородок. Что такого в этой маленькой Мисс Прим, что ей удалось так прочно засесть в его мыслях?

Бру застонал при воспоминании о том, как она стояла у загородки, с бешеными глазами, взлохмаченными волосами и в изодранных чулках, как яростно она запихивала их в карман, шагая к ним. Ее ноги были выше всех похвал, и Бру достаточно было только глянуть на остальных ковбоев, чтобы понять — они тоже заворожены ее щиколотками. Ее икрами. Ее коленями. Ее… бедрами.