— Я все-таки считаю, что бросать начатое не стоит, — заявила за завтраком Ведана. — Мы должны проработать оба свитка и дать Корлис свой вариант. Будут возражения?

Аина отрицательно мотнула головой и посмотрела на Пенни. Та только пожала плечами, вовсе не ожидая, что ее мнение сейчас что-то значит.

— Ты когда к Руне идешь? Как вчера?

— Ну да. Сейчас только притирание доварю, остужу и побегу.

— Пока добежишь, все и остынет, — заметила Аина. — Не чувствуешь, какой сегодня с утра на улице холод?

Пенни снова вспомнила бабушку, неизвестно где сейчас находящуюся, и поежилась.

Мороз на улице щипал щеки и мешал дышать. Зато небо было голубое-голубое, без единого облачка, и солнце разливалось по сугробам слепящим бисером. Было на удивление оживленно: обитательницы соседних изб, вооружившись лопатами, разгребали снег в проходах и бойко переговаривались.

— Проходи, проходи, — встретила девочку Руна, кутаясь в теплый платок. — Думала, ты уж не придешь.

— Как же я могла не прийти? — Пенни поставила на стол берестяную банку с деревянной крышкой. — Вот ваша мазь. И поклон от Куны.

— За мазь благодарствую. Хотя зря ты это затеяла. А вот в Кунин поклон что-то не верится, ты уж извини…

Пенни еще по дороге сюда решила, что не станет говорить Руне, будто знает, что они с Куной сестры и все такое. Ни к чему это. Да и не ее дело. Лучше знать и молчать, чем не знать и говорить. Тоже одна из бабушкиных излюбленных присказок.

Как Пенни ни настаивала, Руна отказалась заниматься в первую голову своими ногами и вернулась к тому месту в обучении, на котором они давеча расстались. Пенни делала вид, что слушает, и даже отвечала впопад, однако мысли ее нет-нет да и возвращались к не слишком приятному сну.

— Хочу проверить, как ты усвоила наши вчерашние рассуждения, — говорила Руна, поглаживая ладонью чистую крышку стола. — Что мы называем двукорядью? Помнишь?

— Помню. Это когда слово можно читать и в одну, и в другую сторону.

— Хорошо. А почему такое возможно?

— Потому что при образном письме каждый предыдущий образ влияет на последующий.

— Правильно, только наоборот, — улыбнулась Руна. — Каждый последующий влияет на предыдущий. А как подразделяются образы в слове, на какие две части?

— На гласящие и согласующие, — уверенно отвечала Пенни. — Согласующих образов больше, нежели гласящих.

— Назови мне какие-нибудь гласящие.

— Ну, «аз», потом — «есть», «есмь»…

— Это разные «йэ»?

— Ну, да, по начертанию…

— А чем отличаются в значении? Я вчера бегло, но коснулась этого. Запомнила?

— «Есть» обозначает… «бытие в земной жизни». — Пенни вопросительно посмотрела на наставницу. Та кивнула. — А «есмь»… «есмь» — это когда бытие более определенное, что ли.

— А еще есть знаки для записи звука «йэ»?

— Да, вот такой. — Пенни нарисовала в воздухе перед собой лопатку и перечеркнула.

— А он зачем? — не унималась Руна.

— Обозначает связь земли и неба.

— Правильно. А если я назову тебе три очень похожих по звучанию слова: «ели» в смысле «питались», «еле» в смысле «еле-еле» и «ели» — «деревья», какие образы ты где расставишь у них в начале?

Пенни призадумалась.

— В первом случае, наверное, надо писать «есмь». — Бросила взгляд на Руну. Заметив поощрительный кивок, продолжила: — Потому что здесь все очень определенно.

— Не только, — поправила наставница. — В «есмь» подразумевается разнообразие, важное для определенной точки. Я понимаю, что это все довольно сложно и нельзя потрогать руками, но постарайся усвоить. Собственно, у тебя очень неплохо пока получается. Дальше.

— В случае «еле» нужно чертить вот такой знак. — Девочка показала, нарисовав и перечеркнув дугу. — Потому что «еле» означает, как я понимаю, что-то, что начали делать, но так и не сделали до конца.

— Форма действия, не проявленная в бытие, — глубокомысленно подытожила Руна.

— Остаются деревья, ели. Их будем писать с перечеркнутой лопаткой…

— …которая называется…

— …«ядь», кажется.

— Не кажется, а точно.

— Точно — «ядь», — заверила девочка. — Потому что ели высокие и соединяют небо и землю.

— Что ж, ладно, будем считать, что помнишь, — изобразила на лице серьезность Руна. — Двинемся дальше. Сегодня я хотела с тобой поговорить о заповедях кенсая и о числах, которые в нем заключены. Тебя счету учили?

— Ну, чего-чего, а считать я умею, — охотно согласилась Пенни. — Прибавлять и отнимать тоже.