Безуглов Анатолий Алексеевич
Шрифт:
– Ладно,– пожал плечами следователь,– вернемся ко второму декабря. Постарайтесь припомнить, что вы делали утром?
– А то вы не знаете,– буркнула Валентина Сергеевна.– Уж раз пять, кажется, говорила.
– Пожалуйста, расскажите еще раз. Подробнее.
– Ну встала, Пошла в магазин. Вернулась. Занялась делами по дому. Потом снова ушла в магазин,– отбарабанила Велемирова.
– За город не ездили?– спросил Кашелев.
– За город?– изобразила крайнее удивление Велемирова.– А чего я там не видела, за городом?
По красным пятнам, покрывшим ее лицо, Лев Александрович понял, что она близка к панике. Потому что Кашелев подступал к самому главному, тому, что, как она считала, никому не было известно. Уж для следствия – во всяком случае.
– Наверное, было у вас там какое-то дело,– сказал Кашелев.– Так скажите, у кого вы были в Ховрине Химкинского района второго декабря в девять часов утра?
Краска сошла с лица Велемировой. Щеки и лоб побледнели.
– Не была я там,– осевшим голосом сказала она.– Не была.
– А вот муж небезызвестной вам Веры Лаврентьевны Рыбиной утверждает обратное. Можете ознакомиться с его показаниями.
Велемирова сцепила руки на животе, так что побелели костяшки пальцев.
– «Второго декабря, около девяти часов утра к нам приехала из Москвы гражданка Велемирова,– стал читать из дела Кашелев.– Вскоре они обе, моя жена и Валентина Сергеевна, ушли. Из их разговора я понял, что они отправились в Москву, к Велемировой». Что вы на это скажете?
Валентина Сергеевна молчала, плотно сжав губы.
– То, что вы действительно вернулись к себе на квартиру с Рыбиной, подтверждает ваша соседка Бакулева.– Кашелев открыл лист дела и процитировал: «Второго декабря, когда я шла в поликлинику в одиннадцатом часу утра, то встретила Велемирову В. С., с которой мы поздоровались. Рядом с ней шла незнакомая мне женщина. Она была в сером шерстяном платке, коричневом пальто, синих вязаных варежках. В руках у нее была кирзовая хозяйственная сумка. Велемирова и неизвестная мне женщина зашли в подъезд дома, где проживают Велемировы». Муж Рыбиной, между прочим, сказал, что на его жене в то утро было коричневое пальто и серый платок. Она взяла с собой из дома кирзовую сумку… Ну как, будете дальше отрицать, что ездили в Ховрино и привезли к себе Рыбину?
Валентина Сергеевна тяжело дышала. Глаза – как у затравленного, загнанного в угол хищного зверя.
– Нет, нет, нет,– повторила она троекратно.– Никакую Рыбину я не знаю. В Ховрино не ездила.
Это уже было отчаяние. Велемирова, вероятно, осознала, что почва ушла у нее из-под ног, и теперь отвечала чисто механически.
– Придется устроить вам с Рыбиной очную ставку,– сказал следователь.– Думаю, тогда вы вспомните, как убили Маргариту.
– Она повесилась! – взвизгнула Валентина Сергеевна, но голос у нее сорвался, и она закашлялась.
– Познакомьтесь с заключением судебно-медицинской экспертизы.– Кашелев пододвинул к Велемировой папку с делом, раскрытую на нужной странице, но Валентина Сергеевна резко отшатнулась, словно к ней поднесли ядовитую змею.– Из него явствует, что Мару убили, а потом инсценировали самоубийство.
– Это Верка. Верка с моим мужем,– прохрипела Велемирова.– Меня не было дома… Я пришла, когда Мара уже висела в петле… Это они ее…
– Объясняйтесь понятнее,– строго произнес следователь.
– Ну, Рыбина и Николай Петрович… удавили Мару А потом – подвесили…
– Как это было?
– Не знаю. Я ушла в магазин,– не глядя на следователя, ответила Велемирова.
– За что же?– спросил Кашелев.
– Спросите у них.
На дальнейшие вопросы Велемирова упорно отвечала: «Не знаю». Отрицала она и какую-либо причастность к этому страшному злодеянию.
Однако протокол допроса подписала.
Кашелев пригласил в кабинет начальника конвоя.
Велемирова была отправлена в следственный изолятор Бутырской тюрьмы.
Лев Александрович связался с 16-м отделением милиции и попросил доставить в прокуратуру к двум часам дня Веру Лаврентьевну Рыбину и Николая Петровича Велемирова. Сам он отправился на обыск к Рыбиным.
Дело в том, что при обыске квартиры Велемировых он обнаружил там только старые веревки. А Маргарита была повешена на совершенно новой пеньковой веревке, длиною больше метра. Можно было предположить, что этот кусок был отрезан от большого мотка. И этот моток, по предположению Кашелева, мог находиться у Рыбиных дома.
Был вызван с работы муж Рыбиной. В его присутствии следователь с понятыми и произвел обыск.
Действительно, клубок новой пеньковой веревки, похожей на ту, на которой висела Маргарита, был обнаружен в чулане Рыбиных. Более того, когда следователь заглянул в платяной шкаф в комнате, то увидел в нем одно из платьев Маргариты.