Потом снова мы увидели танцующих гостей. Затем ведущий взял еще несколько интервью.

– Внимание! – провозглашает Масяков.– Настала очередь Штефана держать экзамен!

На столе посреди зала-большая пластмассовая кукла. Рядом – чепчик, пеленки. Новоиспеченный муж надевает на «ребеночка» чепчик. Но никак не может справиться с завязочками. Штефан растерянно улыбается, берет пеленку. Кукла падает на пол. Раздается всеобщий смех, потому что присутствующие думают, что жених разыгрывает публику.

Штефан нагибается за куклой и тоже чуть не падает. Становится ясно, что с ним происходит что-то неладное. Но неестественно ведет себя и камера. Изображение в ней то перекашивается, то ходит из стороны в сторону.

Затем вдруг зал на экране переворачивается вверх тормашками. Видна часть потолка с плафоном дневного света.

– Упал! – вздохнул режиссер.

– Кто?– не понял следователь.

– Стасик Каштанов,– пояснил Решетовский.– Оператор… На этом съемки закончились… И веселье, как вы понимаете, тоже… Началась паника…

Телемонитор погас. Некоторое время мы сидели молча. Первым заговорил Володарский.

– Грант Тимофеевич,– обратился он к режиссеру,– вы неотлучно находились в зале?

– Почти… Мы ведь не все снимали. Так бы пленки не хватило…

– А вы?– спросил следователь Масякова.

– Я не выходил.

– Значит, первым потерял сознание и упал Каштанов? – уточнил Володарский.– Потом – отец Оли, а за ним – жених?

– Совершенно верно,– подтвердил Саша.– Четвертым, насколько я помню, упал друг жениха… Да вы его видели в последних кадрах. Они пили со Штефаном безалкогольное вино «Гвинису».

– По-моему, этот кадр снимал ассистент оператора,– сказал Решетовский.

– Точно,– кивнул ведущий.– Юра снимал.

– А где ассистент? – спросил следователь.

– Юра Загребельный? Уехал на «скорой», которая повезла Каштанова в больницу,– ответил режиссер.– Он буквально боготворит Стаса…

– Вы не в курсе, Каштанов ел что-нибудь из угощения на столе? – спросил следователь.

Масяков отрицательно покачал головой: мол, не знаю, а Решетовский сказал:

– Возможно… Уж очень настойчиво приглашал его отец Оли… По-моему, они куда-то выходили вместе… Кажется, покурить… Помню, Стае сказал, что Андрей Петрович мировой мужик…

Мы поблагодарили телевизионщиков, попрощались и покинули ПТС.

– Какие у вас есть соображения? – спросил я у следователя.

– Понимаете, Захар Петрович,– ответил он задумчиво,– интересно получается… Смотрите, кто отравился: жених, оператор, Андрей Петрович Маринич и шафер… Штефан, отец Оли и шафер сидели рядом. Так?

– Ну?

– Скорее всего, они ели одно и то же блюдо… Маринич, наверное, все-таки уговорил Каштанова посидеть с ним за столом и, как это принято, сам положил оператору еду. Ту же, что ели они…

– Вы что, думаете – пищевое отравление?– спросил я.

– Врачи предполагают,– ответил Володарский.– Возможно, ботулизм.

– А чем именно отравились?

– Бог его знает! На столе были грибы, рыба, мясо и другие продукты домашнего приготовления, копченый окорок, сало, колбаса…

– Ясно,– кивнул я, вспомнив одну из последних телепередач «Здоровье», в которой говорилось как раз об отравлении грибами, законсервированными в домашних условиях.– Грибы – опасная штука…

– Не только грибы,– возразил следователь.– Все, что консервируется дома, закатывается в банки, коптится, вялится… От рыбы бывает такое отравление – ого-го! Но, заметьте, помимо этих четырех, увезли в больницу с отравлением еще двух человек. А они сидели в разных концах зала… И потом, Оля и родители Штефана находились рядом с женихом и шафером. Так почему же с ними ничего не случилось?

Я опять вспомнил телепередачу и сказал:

– Часть курицы, например, может быть поражена ядом, а остальное – безвредное… Жениху, Андрею Петровичу и другим попались ядовитые части. Оле и родителям Штефана повезло… Но почему яд был обязательно в домашних продуктах, которые принесли на свадьбу гости? Насколько я понимаю, какая-то еда была приготовлена на кухне банкетного зала, так?

– Совершенно верно,– кивнул Володарский.– Более того, среди отравившихся – повариха Волгина. Наверное, она пробовала то, что приготовила… Короче, я распорядился опечатать кухню, а продукты послать на исследование в санэпидстанцию. Результаты анализов обещали сообщить как можно быстрее.

– Каковы ваши планы?

Следователь развел руками:

– Какие уж сегодня планы… Глубокая ночь… Свидетелей допрашивать не будешь. Да и где сейчас отыщешь их адреса?… Потерпевших – тоже. Все они в тяжелом состоянии. Говорить с врачами неудобно, они, бедняги, борются за жизнь отравившихся… Так что придется ждать утра…

– Ну что ж, подождем,– согласился я.

Мы зашли в банкетный зал, позвонили в городскую больницу № 3, куда увезли пострадавших. Дежурный врач сообщил, что принимаются все меры, но положение пока остается серьезным. Правда, степень отравления у доставленных в больницу разная, у кого более тяжелая, у кого менее. Особое опасение вызывает состояние Каштанова и Маринича.