– Ну что же, мы вам скажем,– не выдержала Карапетян.– По вашей вине погибли от метилового спирта три человека! А еще трое останутся калеками на всю жизнь!

– Батюшки! – всплеснула руками Лазебникова.– Это те?… Про которых по телевизору рассказывали?

– Да, Зоя Ильинична, те,– подтвердила оперуполномоченный уголовного розыска.

Водолазов побледнел. Из его горла вырвался какой-то клекот. Потом, рванув на себе рубашку, он закричал:

– Это не я!… Слышите?!. Я не виноват!…

Водолазова привезли в прокуратуру для допроса. Это было около десяти часов утра. До этого Володарский произвел тщательный обыск в доме и других подсобных помещениях. Изъяли двести четырнадцать запечатанных бутылок с прозрачной жидкостью и пятьсот шестьдесят пустых. С этикетками и без них. Помимо этого, у подпольного шинкаря взяли несколько тысяч штук этикеток и пробок, а также самодельную машинку для запечатывания бутылок. Фляги из-под молока и канистры были пусты. Анализы показали, что раньше во флягах находился этиловый, а в канистрах – метиловый спирт. Теперь же это зелье, разбавленное до сорока градусов, находилось в запечатанных бутылках.

Сначала Водолазов пытался отрицать свою причастность к продаже спиртного. Но когда ему представили заключение дактилоскопической экспертизы, которая подтвердила наличие на проданных Шерстобитовым бутылках его отпечатков пальцев, задержанный сдался. Из показания Водолазова, Шерстобитова и свидетелей вырисовалась картина преступления.

Приблизительно года полтора назад Водолазов познакомился со сцепщиков вагонов Семеном Базавлуком. Тот сказал, что может доставать сколько угодно этилового спирта, а вот как его реализовать?… В преступную группу решили привлечь родственника Водолазова, водителя такси Шерстобитова. Так образовался подпольный «синдикат» по производству и сбыту различных «водок».

Роли распределялись следующим образом. Базавлук, зная, когда и какие следуют через Южноморскую станцию составы, похищал из цистерн этиловый спирт. В доме покойного сцепщика была обнаружена ручная дрель с набором прочных победитовых сверл, с помощью которых он проделывал в цистернах отверстия и через них похищал спирт.

Затем спирт попадал к Водолазову. Тот разбавлял его до крепости водки, разливал в бутылки и запечатывал. Пустые бутылки (некоторые – уже с этикетками) Водолазов приобретал у одного знакомого, работающего на пункте приема стеклотары. Вот почему бутылка, купленная Максимом Подгорным, была из Прибалтики. Новые этикетки и пробки Водолазов доставал у другого приятеля, с нашего ликеро-водочного завода.

Реализация готовой «продукции» лежала на водителе такси Николае Шерстобитове. Преступники проявили некую изобретательность. Чтобы каждый раз не беспокоить жителей дома звонками (и держать в неведении Лазебникову), для передачи бутылок использовался ящик из-под кондиционера, установленный на подоконнике. Внутри он был пуст. Водолазов ставил в него бутылки со спиртным. Нажатием малозаметной кнопочки со стороны улицы Шерстобитов открывал ящик, брал оттуда бутылки и оставлял выручку за них. По спекулятивным, разумеется, ценам.

За три дня до трагических событий в банкетном зале, разыгравшихся на свадьбе Штефана Мунтяну и Ольги Маринич, Базавлук похитил очередную порцию спирта. На беду, он ошибся: в цистерне был не этиловый, а метиловый спирт. Как и почему это произошло, останется навсегда тайной, которую сцепщик вагонов унес с собой в могилу. Его ошибка стоила жизни троим людям, в том числе – ему самому. Потерял навсегда зрение Михальчик. Тяжелые осложнения получили Белугина, супруги Морозовы, и вообще – невозможно себе представить, сколько бед могла натворить эта шайка, если бы стараниями следователя Володарского, сотрудников милиции Карапетян, Ярцева и других преступники не были бы пойманы и разоблачены в столь короткий срок!

А буквально через две недели в Южноморске другие члены клуба «Антибахус» снова играли трезвую свадьбу. На этот раз она не была омрачена. Ничем и никем!

Теперь такие свадьбы в нашем городе – не редкость. Да и не только в нашем.

В Южноморске было жаркое лето. Много отдыхающих. На пляжах – не пройти.

А скорые поезда, воздушные и морские лайнеры доставляли все новых и новых курортников.

По вечерам набережная и бульвары походили на праздничный карнавал. Фланировали толпы разодетых людей, в парках играла музыка. Перед кафе и ресторанами выстраивались длинные очереди. Казалось, что город все время бодрствует: его улицы засыпали ночью лишь на три-четыре часа, чтобы с рассветом снова проснуться и начать новую бурную жизнь.

Все санатории, дома отдыха, пансионаты, гостиницы, а также квартиры многих граждан, времянки, сараи и даже дворы частников были переполнены организованными и «дикими» курортниками. Для многих было недосягаемой мечтой попасть в гостиницу «Прибой». Старинное здание с портиками, колоннами и кариатидами. Просторные номера в любую жару хранили успокоительную прохладу; глаз радовали мрамор и медь лестниц, лепные украшения и хрусталь люстр. Ко всему прочему она располагалась на Капитанском бульваре, славящемся каштановыми аллеями. А до набережной с ее великолепными пляжами было три минуты ходу.