— Мое место как посла, — торжественно объявил он, — рядом с Гутредом.

— Твое место — рядом с другими священниками, — ответил я.

— Я все равно поеду! — упрямо заявил Беокка, и мне не удалось его переубедить.

Беокка попросил нас привязать его ноги к подпруге, чтобы он не свалился, после чего неплохо выдержал быструю скачку. Хотя для него она наверняка была сущей мукой, священник ни разу не пожаловался.

Я подозревал, что на самом деле Беокке хотелось увидеть настоящую битву. Ведь у этого косоглазого, хромого калеки, священника и педантичного ученого с пальцами, вечно забрызганными чернилами, было сердце воина.

Мы оставили Кетрехт на рассвете. Стояла поздняя осень, струи дождя прошивали туман. Уцелевшие всадники Кьяртана, вернувшиеся на северный берег реки, держались позади нас. Теперь их осталось восемнадцать, и мы позволили им следовать за нами. Чтобы сбить врагов с толку, мы не остались на римской дороге, тянувшейся через низменность прямо к Дунхолму, а через несколько миль свернули на северо-восток, к дороге поуже, что вела в невысокие холмы.

Еще не наступил полдень, когда сквозь облака проглянуло солнце. Но оно висело низко, тени были длинными. Птицы собирались в стаи под облаками.

Сейчас крестьяне по всей стране забивали скот. Коров, быков и свиней, разжиревших на обильных осенних желудях, резали на мясо, которое солили в бочках или коптили на кострах. Дубильные ямы воняли навозом и мочой. Овцы спускались с пастбищ высоко в холмах, и их загоняли в овчарни. Повсюду в долинах раздавался стук топоров — люди заготавливали дрова на зиму.

Несколько деревень, через которые мы проехали, оказались пусты. Жителей, должно быть, предупредили о приближении всадников, и все спрятались в лесах, ожидая, пока мы проедем, и молясь, чтобы нам не пришло в голову остановиться и начать грабить.

Мы ехали дальше, все поднимаясь и поднимаясь вверх по холмам, и я не сомневался, что следующие за нами всадники уже послали гонцов по римской дороге, чтобы предупредить Кьяртана: мы отклонились на запад, желая обогнуть Дунхолм. Кьяртан должен был поверить, что Гутред вновь предпринял отчаянную попытку добраться до Беббанбурга. Я надеялся, что если мы обманем Кьяртана, он отправит из своей крепости еще людей, чтобы перекрыть на западе переправу через Виир.

Мы провели в этих холмах ночь. Снова пошел дождь. У нас имелось небольшое укрытие — в лесу, что рос на южном склоне, стояла хижина пастуха. Там смогли переночевать женщины, в то время как остальные скорчились вокруг костров, пытаясь согреться. Я знал: разведчики Кьяртана наблюдают за нами, расположившись по другую сторону долины, но надеялся, что они уже поверили, будто мы движемся на запад.

Капли дождя с шипением исчезали в огне, а Рагнар, Гутред и я расспрашивали тем временем Ситрика, заставляя парнишку вспоминать все о том месте, где он вырос. Я сомневался, что узнаю что-либо новенькое: Ситрик уже давно рассказал мне все, что знал, и я часто думал об этом, пока работал веслом на судне Сверри. Но сейчас я снова слушал объяснения Ситрика о том, что палисад Дунхолма тянется вокруг всей вершины скалы и прерывается только в одном месте — на южной стороне, где скала слишком крута, чтобы по ней мог вскарабкаться человек. Воду защитники Дунхолма брали из колодца на восточной стороне утеса.

— Колодец находится снаружи палисада, — сказал нам Ситрик, — чуть ниже крепости.

— Но он наверняка обнесен своей стеной?

— Да, мой господин.

— А что, склон там и вправду крутой? — спросил Рагнар.

— Очень крутой, мой господин, — кивнул Ситрик. — Помню, как однажды с него упал мальчик. Он ударился головой о дерево и стал дурачком. К западу есть второй колодец, — добавил он, — но им редко пользуются. Вода там темная.

— Выходит, водой и едой Дунхолм обеспечен, — горько проговорил Гутред.

— Мы не можем взять его в осаду, — сказал я, — у нас не хватит людей. Значит, восточный колодец, — повернулся я к Ситрику, — находится среди деревьев. Сколько их там?

— Деревья там растут густо, мой господин, — ответил он. — Грабы и платаны.

— И в палисаде крепости должны быть ворота, чтобы люди могли добираться до колодца. Так?

— Да, мой господин, там действительно есть ворота, через которые выпускают за водой женщин.

— А реку можно пересечь?

— Вряд ли, мой господин.

Ситрик очень хотел нам помочь, но голос его звучал уныло, пока мальчик описывал, как быстро течет Виир, опоясывая скалу Дунхолма. Река там достаточно мелкая, чтобы можно было перейти ее вброд, сказал он, но опасная: повсюду полно скрытых омутов, водоворотов и сплетенных из ивняка сетей для рыбы.

— Осторожный человек может пересечь реку днем, мой господин, но никак не ночью.

Я пытался припомнить, что видел, когда, переодевшись Торкильдом Прокаженным, долгое время простоял у крепости. Я вспомнил, что склон резко обрывается к востоку, и там неровная земля, полная пеньков и валунов. Но даже ночью можно при желании спуститься по этому склону к берегу реки. А еще я вспомнил отвесный склон скалы, скрывающий из виду реку вниз по течению, и понадеялся лишь, что на самом деле он не такой крутой, каким запечатлелся в моей памяти.