Простой народ до сего времени верит, что в дни поминовения умерших их души являются в дома своих родных, «чтобы подкрепить свои силы» [92, 122]. Белорусы перед этими днями стараются почище прибрать весь дом и двор и приготовить побольше кушанья, чтобы хорошенько принять неземных гостей. В сам день поминовения у них

115 *В древнейших сказаниях Вед тоже говорится о свидании умершего со всем «своим исходом.», т. е. с опередившими умершего родителями; друзьями, супругой и всеми близкими сердцу [123, 82].

авПо мнению чехов, мать, умершая после родов, в продолжение 4-х недель приходит в полночь и кормит грудью своего ребрнка.

происходит такой обряд: после того как на стол поставлены кушанья, старший в семье произносит:

Святы дзяды завиоч вас,

Хадзице до нас'

Иссцы пут усаю, што Бог day,

III то п для вас ахвировау (т. е. приготови ш)

Чим только ха та Богата!

Святы дзяды1 просим ьас Хидзицв; ляцице до нас.

После атих слов все наливают в рюмки вино так, чтобы удобно было немного вина сплеснуть на стол и, сплесиув, приговаривают: «Это для вас, дзяды!» и потом выпивают. После чего от каждого кушанья отделяется в особый сосуд жидкого кушанья по ложке, а твердого по куску для умерших душ, и отделенное кушанье ставится на окно или за окном, в надежде, что души будут есть. Только теперь живые начинают пить и есть. По окончании же еды все прощаются с невидимыми умершими, говоря:

Святые дзяды! вы сюда приляцеги Полицели,

Лщепе ж цатерь до себя,

Скажите, наго ящо вам гпрсба,

А легши (лучше) ляците до неба [92, 123, 518; 219,174].

Еще яснее верование народное в приход души г тот света выступает з обряде угощения покойников у жителей Олонецкого края. Изготовив помииальньта обед, родственники умершего здесь выходят из избы как бы навстречу невидимым дорогим гостям. «Вы устали, родные, покушайте же чею-чибудь, — говорят им при вхо де, как бы вместе с ними, уже в сачу избу. — Чпй зазябли, родные. — погрейтесь!». И при этом уверены, будто умершие невидимо располагаются у домашнего очагя, — живые же между тем усаживаются за стол.

Перед последним кушаньем (обыкновенно киселем) хозяин выпускает из окна на улицу тот самый холст, при помощи которого покойники в свое время опущены были в могилу, и говорит им: «Теперь пора бы вам и домой, да ножки у вас устали, не близко ведь было идти — вот тут помягче — ступайте с Богом!» [120].

Похоронная причеть тоже не исключает возможности для покойников по временам являться с того света на землю, приходить на свое «широкое подворьице» и смотреть «на житье-бытье» своих родных. Поэтому, как только умирает кто, близкая родственница причитает ему:

Когда ждать в гости, любимое гостибище?

В полночь ли ждать по светлому по месяцу,

Али в полдень ждать по красну солнышку?

Аль по вечеру да ждать тебя ранешенько?

[18, 19]

А ци ты зимовок порой придзешь, а ци ты летней [220, 638–641]

Видкилъ нам тебе выглядаты?

Из якой стороны? [32, 5.7]

Мы бы вышли тебя сритити Далеко да во чистом поле, [18, 19]

Не утаи скажи, красно мое на золоте [18, 19, 103]

Далее плачущая, как бы получив ответ от покойника о времени его прихода, наказывает ему: Такприйди

Ты во свои да благодатный дом (мы тебя)

Будем ждать да дожидаться [18, 59, 75].

И умершие, по причети, приходят. Выходи, родимый батюшка, — причитает невеста в доме после похорон матери, —

На мосты да на кленовые, Ты стричай да дорогу гостью, Свет родиму мою матушку… Бог дает да дорогу гостью, Дорогу гостью сердечную…

У этой гостьи дочь просит благословения:

Так благослови, родима матушка, Меня горюху, бедну сироту!

И, как бы получив просимое, выходя на середину избы, кланяется и благодарит ее:

Тебе спасибо, мила матушка,

На честном благословеньице! [18, 77].

Здесь мы встречаем не поэтический только обряд, а действительную веру народа в возможность прихода мертвецов с того света, веру, которая дошла до нас как отголосок далекой старины нашего предка и которая, как мы видели, была и у родственных нам народов в их далекий языческий период.

Рассматривая представления предков-язычников о загробной жизни души, мы невольно сталкиваемся с вопросом: а было ли у предка язычника представление об аде с его муками как о месте наказания за дурные поступки на земле?

Этот вопрос приходится решить отрицательно. Идеи ада в представлениях предка-язычника не находим. Ад с его муками мог явиться у предка только тогда, когда у него могли составиться известная сумма нравственных убеждений, когда он резко мог различать порок от добродетели, следствием чего должна была бы явиться Ш'ол возмездия за дурные дела, но З'"ой идеи у предка-я. а-шника мы не замечаем11.