Проржавленные дни: Собрание стихотворений
вернуться

Кугушева Наталья Петровна
Шрифт:

«На северо-запад корабль веду…»

На северо-запад корабль веду – Слепой полет в облаках. В тумане густом не найти звезду, И ветер гудит в парусах. Никто не поможет. И штурмана нет. Молчат в темноте маяки. И волны стирают проложенный след Одним мановеньем руки. Напрасно товарищи милые ждут, Сидят за накрытым столом – Змеиные щупальцы вытянул спрут Под хрупким трепещущим дном. 10 октября 1951

НАСТОЛЬНЫЕ ЧАСЫ

Часы мои, не торопитесь жить, Нельзя скакать по бытию вприпрыжку. Уж вы не молоды. И что-то дребезжит У вас внутри. И мучает одышка. Вам путешествие на пользу не пошло. И здешний климат вреден безусловно – То слишком холодно, то чересчур тепло, И стол под вами шаткий и неровный. Вы не забыли, – а забыть пора, – Эпоху Поварской. В шальном непостоянстве Ваш лунный циферблат светился до утра И стрелки мчались в мировом пространстве. Мир возникал не в четкости минут – Рвались столетья сгоряча, на клочья – И вся вселенная была зажата тут – В футляре деревянном и непрочном. 11 октября 1951

ПЕЙЗАЖ

Угрюмые тусклые тучи Ползут, шевеля животами, Цепляясь за грязную землю, За крыши, за провода, – И падает снег или дождик С разбухшего влагою неба, И ветер в окно колотит Веревочным мокрым концом, И сумерек серая вата Скрывает унылую землю, А света еще не дали В темнеющие дома. 16 октября 1951

«Пишу стихи – опасная забава…»

Пишу стихи – опасная забава. Растрачиваю щедро на строку Без радости, без жизни и без славы Всё предназначенное на веку. А смерть придет и встанет у порога, – Пойду за ней, не оглянусь назад. И не проводят в дальнюю дорогу Ни мать, ни муж, ни старший мудрый брат. Морозной ночью лунною и чистой Сберется грустное, голодное зверье – Как выкормила Ромула волчица, Меня волчица с честью отпоет. 23 октября 1951

«Под бубен шамана лукавый и мерный…»

Под бубен шамана лукавый и мерный Пляшу – и бубенчики в косах звенят. И стала душа моя злой и неверной, Змеиным и жадным стал пристальный взгляд Судьба справедливо и мудро вмешалась: В огнеупорное сердце мое Вложила любовь человечью и жалость – В суровое бросила бытие.

«Не будет цветов и траурных лент…»

Б. Кисину
Не будет цветов и траурных лент, Никто не отгрохает нам монумент, И надпись не ляжет на плиты — Здесь, мол, поэт погребен маститый. И критик не будет бубнить панегириков Из года в год безответному лирику, А с геморроем и без геморроя В ящик засунут, забьют и зароют. 28 октября 1951

РЮРИКУ ИВНЕВУ

Мимо губ змеевидных и каменных глаз.

Р.И.

Змеиных губ и каменных глаз Антихристова печать Молодость нашу дотла изожгла Взыскующая печаль… Кровавое зарево над землей Кровав каннибалов пир, – Но горных вершин вознесен аналой, Кифары и пенье лир, Лотос из смрадного лона болот, Мудрая тишина, Ветер качает спеющий плод, Розовый, как луна, Розы, тяжелые от росы, Моря гул и простор – Это для нас замедляют часы Смертный свой приговор, Чтобы прохладой коснулась губ Утром в саду сирень, Чтобы ромашками на лугу Солнечный длился день, Чтобы не руки в тоске заломив, С поднятою головой Мы возвестили бы миру: он жив, Сей человек – живой! 6 ноября 1951

ИНДЕЙСКОЕ

Не велик вигвам, Неказиста «прерия». Разве есть Москва? Не верю я! Быт суров и прост. Через мостик Мы при свете звезд Ходим в гости. Идем гуськом Тропинкой узкой, Погреемся чайком С сахаром вприкуску. Мороз стучит. Чем потешить душу?! Рядком на печи Мокасины сушим. Снега кругом, Да голос волчий. Сидим за столом Пригорюнясь, молча… Может, снится сон В ночь холодную Про ледяной Юкон Джека Лондона. 11 ноября 1951