Проржавленные дни: Собрание стихотворений
вернуться

Кугушева Наталья Петровна
Шрифт:

ГВОЗДИКИ

Гвидо Бартелю
Гвоздикой Красною до черноты Благоухало лето, Последнее, в котором ты Еще ходил по свету, – И помнят липы Поварской Закат гвоздичный над Москвой. Тревожным голосом сирен Заговорили ночи. И облаков зловещий плен Зенитки рвали в клочья. Чертили пули пестрый след – Пути неведомых комет. Гвоздики вали на столе. Звенели в окнах стекла. Война гуляла по земле. Земля в крови намокла. И, кровью злой напоена, Кровавая взошла луна. 13 июля 1950

«Легкий месяц молодой…»

Легкий месяц молодой, Драгоценный, золотой Над июльскими ночами Светит хладными лучами. И сожженная земля К небу тянет тополя, И шевелятся ветры Голубые ветви. 20 июля 1950

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

И пьяница и повеса, Завсегдатай ночных кабаков, Он любил увядание леса И вечернюю песнь облаков. И в угарном, хмельном беспорядке Оголтелых ночных передряг Он молился стихами украдкой О тоскующих душах зверья. О рязанских родных косогорах, И убогой весне деревень, И о том, как врывается город В золотую душистую лень. Синеглазый и одинокий, Не дописанными до конца Он оставил чудесные строки Хулигана и мудреца. 28 июля 1950

«Каждому выпадет час…»

Каждому выпадет час – С вечностью с глазу на глаз Останется человек. Время замедлит бег. И ни друзей, ни родных, Ни милых вещей земных. С вечностью с глазу на глаз Останешься в смертный час. 16 августа 1950

«Буйство черемухи из соловьиного сада…»

Буйство черемухи из соловьиного сада. Медом густым насыщается воздух. В эту ночную дурманную сладость Пчелами жадными падают звезды. Сможешь уйти – уходи из дурманного плена, Сможешь забыть – забывай поскорее Буйной черемухи белую пену, Ночи безумное столпотворенье. В кровь проникает медовая лихорадка И, зажигая бессонной тревогой, Смутой любовного беспорядка Сердце отравит седое и строгое. 3 августа 1950

АВГУСТ

Приходит час шальной и непонятный, Последний час свернувшегося дня – На черных тучах полыхают пятна Свирепого закатного огня. Седая пыль почила на дороге. Далеких сопок светится гряда. Неотвратима смертная тревога – Зловещей птицей близится беда. 16 августа 1950

«Они не знают, что у нас гроза…»

Они не знают, что у нас гроза И румбы сбились с панталыку, Тропическая бирюза Дыханьем Арктики великой По небу мечется. И смерч Шумящий пылью мирозданья Головокружительную смерть Несет потомкам в назиданье. 13 сентября 1950

НОКТЮРН

Раскаленные угли заката Покрываются серой золой, Поднимается месяц крылатый Легкой ласточкой над землей. Отцветающие полыни Припадают к телу пустыни. Разве что-нибудь есть на свете Безнадежнее и грустней, Чем поющий сентябрьский ветер На закате сентябрьских дней Над затерянными домами, Над затерянными годами? 15 сентября 1950

«Здесь фантастическое уединенье…»

Здесь фантастическое уединенье. Избушка глиняная. Тишина. Собачий лай вдали. Ночное пенье Ночного ветра. Грустная страна, Страна пустынь. Но здесь везде со мною Испытанные верные друзья – Страницы книг я вечером открою И слышу голоса. И отвечаю я На их слова любовными стихами. И покидая книжный, тленный плен, Они приходят. С милыми гостями Я до утра беседую. И стен Как будто нет. И времени не стало. (Все современники и сверстники мои.) И воспевает Оссиан Фингала, И говорит Петрарка о любви. С Эдгаром По спускаюсь в подземелье, Где громко плачет одичалый кот, К контрабандистам в тайное ущелье Меня веселый Меримэ ведет, – Цветок Новалиса передо мной в стакане, И пьет со мною Франсуа Виллон, И Гофман в Нюренбергском балагане В Брамбиллу златокудрую влюблен, И северный Олень привозит Андерсена, И ждет Олень у моего крыльца; В руках цветы и книга у Гогена, На «Ноа-Ноа» сыплется пыльца, Подъедет Диккенс в дилижансе грузном, Рог прозвучит. И выйду встретить я… В стране пустынь, в стране чужой и грустной, Я вас приветствую, Великие Друзья! 2 октября 1950

ГОДОВЩИНА (19 сентября)

Как тебя я покидала, И сентябрьский рассвет Заползал во тьму вокзала, В маяту военных лет. В переполненных теплушках Уходили на восток Подмосковные опушки, Деревень седой дымок, Золотые листопады, Невысокие мосты, За кладбищенской оградой Одинокие кресты. Одинокие вороны На пустых балконах дач. Убегавшие перроны Догоняли поезда.