– То есть криминальные группировки больше не угрожают спокойствию граждан? – продолжил вопрошать носитель тюбетейки.

– Мы забыли спросить разрешения у руководителей этих группировок. Ах, милостивый государь, как же мы оплошали! – повернув голову вправо, юноша заметил промелькнувшее в глазах председателя недоумение, сменившееся веселой искоркой.

Смех журналистов был недолгим, и следующий вопрос застиг парня врасплох.

– То есть вы считаете, что обстановка в городе полностью нормализовалась?

– Это не может произойти в один миг, – выручил глава Ассамблеи, поняв, что и. о. Представителя Президента слишком затягивает паузу. – Нам, администрации и членам Ассамблеи, предстоит большая работа по наведению порядка и восстановлению функционирования коммунальных служб, и налаживанию деятельности предприятий торговли.

Сообразив, что представитель интересов местных жителей его поддержал, Степа добавил:

– Однако для начала полагаю разумным позволить населению слегка снять напряжение, возникшее в результате череды неблагоприятно сложившихся обстоятельств. – Степана несло, и бороться с этим он даже не пытался. – Сегодня, за час до полуночи, в Белом Городе все кафе, рестораны и казино будут ждать горожан. Закуски и напитки оплатит представительство, а остальные расходы Ассамблея коренного населения берет на себя, – взгляд на председателя и… тот кивнул.

– А в чем причина тех безобразий, что несколько месяцев творились вокруг? Кто виноват? – Это уже девушка-репортер слева.

– Исчерпывающий отчет еще не составлен. Сами понимаете, в последние дни нам было не до бумаг. Но через неделю специалисты подготовят совместное коммюнике Ассамблеи и представительства. А сейчас прошу прощения, но у нас много дел.

Помощники председателя Ассамблеи помогли журналистам найти выход из здания.

– Что происходит? – Пожилой мужчина строго посмотрел на Степу. – Клоунада какая-то. Кузьма Иванович, – обратился он к Степиному отцу. – Зачем эта рокировка? Не объяснит ли мне хоть кто-нибудь, в чем дело?

– Когда вы планировали арестовать главу администрации? – Какая-то полудогадка из обрывков полученных за ночь сведений начала формироваться в Степином мозгу.

Вопрошавший словно споткнулся и ничего не ответил. Видимо, был застигнут врасплох. Ну и ладно. Папенька тоже не стал отвечать на его вопрос.

– Замнем. – Степану казалось, что слишком пугать председателя своей настойчивостью не стоит. – А только организацию празднества, пожалуйста, возьмите на себя и постарайтесь добиться хорошей явки людей. Пусть выпьют как следует и закусят по-человечески. Чтобы танцы до утра или еще какие увеселения. Да хоть канат пусть перетягивают или пакицетов на пляже дрекольем гоняют. Главное, чтобы досыта и допьяна. Вы уж похлопочите. Обещаю – не пожалеете.

Этот человек тоже абориген. Вернее, именно он абориген, потому что родился на этой планете. Не то что Степка. Но сейчас он видел в своем юном собеседнике одного из тех сумасшедших безбашенных сопланетников, относиться к которым тут давненько привыкли с доверием. Видимо, понимание непреложной истины, что тебе обеспечена поддержка сотен, а может быть, тысяч крепких не только мускулами мужчин и женщин, накладывало на поведение этих людей некоторый отпечаток. И этот самый отпечаток сейчас каким-то непостижимым образом был заметен человеку, прожившему в этих краях всю жизнь.

Что-то денек сегодня задался сумбурный, но вдохновенный. Все проходит на грани фола. Чистая импровизация.

Папенька выглядел озадаченным и каким-то потерянным. С чего бы это? Ну да ладно, сейчас важнее встретиться с Ягой, а родитель любимый как-то растерялся, да и непонятно, может ли подсказать хоть что-нибудь относительно развития событий. Ведь явно не в курсе аферы, последний акт которой вот-вот грянет. Чуял Степкин орган усидчивости, что возникнут очень большие неприятности.

Телохранители сопроводили супругов в Сити. В контору, которая принадлежала старейшему на планете торговому предприятию. Ольга Петровна действительно оказалась здесь и диктовала секретарю послание за посланием: что куда везти и в каких количествах.

Увидев Степана и Деллу, она завершила фразу, взяла короткий аккорд на клавиатуре и выразилась неодобрительно:

– Ну, Кузьмич, и нелепие ты отчебучил! Это что, нам теперь тебя и папеньку твоего до конца дней ваших держать в самом глухом углу и никому не показывать?! Вас же захотят в порошок стереть, как только информация о вашей выходке с должностью первого зама дойдет до Земли. Нет, я понимаю, что ты-то спрячешься среди наших, и будет тебе от этого одно удовольствие, но надо же и о родителях подумать. Им-то ссылка в здешнюю глухомань – это же как нож острый. Они у тебя всю жизнь провели в городах и рай в шалаше для них – это же натуральное наказание.

В таком духе Степан огребал около получаса, но постепенно заряд гнева у Яги иссякал. Сначала она начала повторяться, потом – понижать тональность фраз, и, наконец, всхлипнула совсем по-детски.

– Нет, и что нам за вечное горе с вами, мужиками?! Вот, казалось бы, все наладилось, живи и радуйся, и тут обязательно выкидываете коленце, после которого все идет насмарку.

Выдержав паузу, Степа последовательно изложил то, до чего докопался, а потом заключил:

– Понимаете, все это, конечно, только намеки, но пусть лучше эту ночь все люди на планете проведут подальше от своих домов, потому что если дело коснулось интересов хотя бы одной из упомянутых корпораций, то ожидать следует, прежде всего, попытки уничтожить как можно больше населения.