Ричарду показалось, что он узнал насмешливый голос Филиппа.

Черт бы побрал эту проклятую лихорадку! Помнится, Филипп спросил его незадолго до начала похода:

— Да, но каково тебе будет в жарких краях? Как ты вынесешь палящее солнце?

— Не хуже, чем ты, — уверенно ответил тогда он.

А Филипп сказал:

— Насколько я знаю, ты давно страдаешь приступами лихорадки. А все потому, что любишь походную жизнь.

Но если полежать несколько дней в постели, приступы пройдут. А вместе с ними и бред. И в голове прояснится… Да-да, он непременно выздоровеет, время — лучший лекарь.

От Ги поступили хорошие известия. Он взял приступом замок святого Иллариона и Буффавенто. А в Кирении захватил в плен дочь Исаака. Ги спрашивал, что с ней делать. Не отпускать же на свободу единственную наследницу Исаака!

Ричард обрадовался. Значит, он правильно поступил, доверившись Ги!

Жар начал потихоньку спадать, но Ричард не торопился вставать с постели. Он давно убедился на собственном горьком опыте, насколько это опасно.

Ричард строго-настрого приказал не трезвонить о его болезни. Не дай Бог враги начнут распускать слухи, что он в тяжелом состоянии!

Скоро, очень скоро он встанет на ноги! Кипр к тому времени уже будет покорен, и войско сможет отплыть в Аккру.

Внезапно к Ричарду прибежал рыцарь с известием, что Исаак Комнин молит об аудиенции.

Ричард с трудом поднялся и сел в кресло. Стоя он принимать Комнина не рискнул, боясь, что тот догадается о его слабости.

Исаак припал к ногам Ричарда и в течение всего разговора не поднимался с колен.

— Что привело тебя ко мне? — сухо поинтересовался Ричард.

— Я пришел молить о прощении.

— По-твоему, ты его заслуживаешь?

— Нет, сир, не заслуживаю. Я совершил великую ошибку.

— И предательство, — сурово добавил Ричард.

— Но теперь я ваш душой и телом. Я поеду с вами в святую землю, — поспешил заверить Ричарда Комнин.

— Нет, — покачал головой король. — Я не беру с собой слуг, которым не доверяю.

— Но я клянусь…

— Клянешься? Ты уже поклялся и тут же доказал, что твои слова ничего не значат.

— Если вы простите меня…

— Это время прошло, — отрезал Ричард. — Я был бы круглым дураком, если бы позабыл, как ты пообещал мне золотые горы, а потом пустил в меня отравленные стрелы. Я больше тебе не верю, Исаак Комнин.

Исаак затрепетал от страха. Он-то надеялся снова обвести Ричарда вокруг пальца, но просчитался.

Он поник, съежился и еле слышно проговорил:

— Молю вас только об одном, сир: не забудьте про мой высокий ранг…

— Ну да! Ты же у нас самозваный император! Мне ли не помнить, с каким превосходством ваше императорское величество взирали на простого короля!

— Никто не может быть выше короля Англии.

— Увы, ты слишком поздно усвоил этот урок, Исаак.

— Молю вас, не заковывайте меня в железо… Это чересчур унизительно. Что угодно, только не это. Лучше убейте… убейте прямо сейчас, но не обращайтесь со мной, как со злодеем из простонародья.

— Не тревожься. Я не забуду о твоем быломположении.

— Благодарю вас, милорд! Отныне весь Кипр ваш. Я знаю, вы милосердны… Вы даете слово, что не закуете меня в железо?

— Даю, даю, — поморщился Ричард.

— Всем известно, что английский король всегда держит данное обещание, — не унимался Исаак.

— Я же сказал: в железо тебя заковывать не будут, — раздраженно бросил Ричард и приказал слугам: — Уберите его отсюда. Он меня утомил.

Исаака увели.

Какое-то время Ричард сидел в задумчивости, потом усмехнулся, вспомнив лживость своего врага, и призвал к себе двух рыцарей.

— Я хочу, чтобы Исаак Комнин оставался пленником до конца своих дней, — сказал Ричард. — Если его выпустить на волю, он способен натворить Бог знает что. Я ему более не доверяю. Так что за ним нужен глаз да глаз. И вот еще что! Я обещал не заковывать его в железо. И, разумеется, сдержу свое обещание. Но на цепь его посадить все равно нужно. Поэтому… пусть она будет из серебра! Да-да! Так я и слова не нарушу, и пленник никуда не убежит. Как говорится, и волки будут сыты, и овцы целы.

И Ричард довольно засмеялся, предвкушая, как он расскажет историю о посрамлении Исаака Комнина Филиппу Французскому.

От Ричарда давно не было ни весточки. Куда он пропал? Почему не подает о себе знать? Неужели не догадывается, как они волнуются? Десятки тревожных вопросов роились в голове Беренгарии.

Джоанна старалась утешить молодую королеву.

— Ричард поглощен опасной борьбой, — объясняла она. — Ты думаешь, легко покорить целый остров? Он уверен, что мы в безопасности, и не утруждает себя сочинением писем. Ему сейчас не до описания битв. Надо сражаться, а не скрипеть пером!