— Что — так строго?!

— Да генерал что-то не в духе был.

— Толик, тебе уже самому пора генералом быть.

— Ага! — Кабанов усмехнулся. — Как только денег накоплю, так сразу и стану. Борисыч, а ты чего звонил — по делу или как?

— Или как… хочу вот в клуб выбраться, тряхнуть стариной. Компанию не составишь?

— Куда?

— Ну, куда-куда, — Самолкин забарабанил по столу пальцами. — В вертеп ночной. Я уж там давненько не был.

— Борисыч, ты — серьезно?

— Вполне.

— В твоем-то возрасте? Делать тебе нечего.

— Толя, мне здесь уже делать нечего. У меня от этих дел государственной важности крыша скоро поедет. Релакс какой-нибудь нужен. Лучше помоложе и поактивнее, — Самолкин гнусаво захихикал. — А ты что, уже по-другому расслабляешься?

— А я и не напрягаюсь.

Хохот повторился.

— Так, значит, тебя не ждать?

— Даже, если бы и захотел, все равно не смог бы. Служба.

— Ой, да брось ты эти понты, — Самолкин скривился в гримасе. — Служба, бандиты, засады. Уж кто-кто, а я-то знаю, как ты засаживаешь.

Мужчины опять расхохотались, но обоим стало понятно, что разговор иссяк. Высказав еще пару плоских шуток, Самолкин попрощался. «Нет, работать сегодня уже никак невозможно. Все! Прием закончен!» Он поднял трубку и мягко пробормотал.

— Людочка, объяви, что на сегодня я — все. Там еще много народу?

— Четверо. И этот, — Людочка прикрыла ладонью рот, — тип из «Стройтреста».

— Что он хочет?

— Откуда я знаю? К вам хочет.

— Понятно. Нет-нет, скажи им, что на сегодня все. Я устал.

Людочка прикрыла трубку ладонью и прошептала.

— Альберт Борисович, сорок минут еще. Возмущаться будут.

— Ничего. — Депутат устало зевнул. — Повозмущаются и уйдут.

— Ой, не знаю.

— Ну, Людочка, ты же у меня умница! Придумай что-нибудь. Скажи, что меня срочно в комитет по бюджету вызывают. И это, — Самолкин замялся, — когда они исчезнут, позвони в клуб, забронируй кабинку. Достала меня эта работа.

Секретарша вздохнула, уже представляя вопли посетителей, но пробормотала.

— Хорошо.

Положив трубку, девушка встала, набрала в легкие воздуха и медленно начала.

— Господа! — Она выдержала паузу и обвела посетителей многозначительным взглядом. Господа сразу же притихли и взирали на секретаршу, как, на явившегося с облака, ангела. — Господа, к сожалению, на сегодня прием законен.

Вздох разочарования вырвался почти одновременно. Еще надеясь, что секретарь что-то перепутала и сейчас исправится, посетители ждали продолжения. Она не исправилась.

— Альберта Борисовича вызывают в комитет по бюджету. Срочно! Так что, приходите в другой раз, в приемные часы.

— Что это такое?! Я уже третий раз здесь и не могу попасть на прием! — Тип с портфелем встал и недовольно сузил бесцветные глаза. — Вы мне можете сказать, что это за тотальный игнор?!

— Мужчина, я же вам сказала — приходите в следующий раз. Вам никто не отказывает, просто переносят.

— Не отказывают?! А это как называется: третий раз и все без толку?! Что, в комитет по парламентской этике написать?

— Это ваше право.

Бормоча недовольства, посетитель недовольно поднялся. Людочка опустила глаза, предпочитая ждать. И, в самом деле, тяжело испуская воздух, посетитель водрузил на голову шляпу и поплелся за остальными. Дождавшись его выхода, секретарша повернула ключ в двери и уселась за стол. Блокнот с телефонами лежал в ящике, но номер клуба она помнила наизусть.

— Здравствуйте, я бы хотела забронировать столик.… Да.… На сегодняшний вечер… Отлично.… Спасибо.

Желая доложить о выполнении, Людочка встала, подошла к двери и замерла. Сквозь щель было слышно, как босс говорил по мобильнику. Приложенное ухо сложило обрывки слов во фразы.

— Нет. Сейчас не могу…. Ну ты даешь, такие вещи по телефону. Меня же могут слушать. Сколько лет? Сколько?!

Депутат замолчал, а Людочка улыбнулась: «Эх, Альберт Борисович! Седина в бороду, бес в ребро».

Самолкин громко рассмеялся и подытожил.

— Ладно. Давай тогда завтра пересечемся… Что-что? Ты думаешь, я совсем мхом порос?! Встретимся, я тебе покажу какой там у меня мох! Все — давай, пока.

Людочка поспешно отошла от двери и уселась в кресло. Босс позвонил сам.