Альберт потрепал его по макушке и бодро поинтересовался: «Ну что, приглашаю тебя в гости. Пойдешь?» Мальчик, опустив глаза, молча кивнул.

— Тогда подожди меня там, — Альберт показал ему на холл. — Я сейчас.

— Ага.

Юрка вылез из салона и послушно пошел в гостиницу. Самолкин коснулся плеча охранника.

— Игорек, вот тебе бабки, — он достал бумажник, — съезди в магазин, купи какую-нибудь хрень, типа Денди. И это… купи еще торт, газировку. Короче, чего-нибудь сладкого.

Охранник послушно кивнул.

— Сделаем.

Альберт уже дошел до входа, как, будто что-то вспомнив, остановился.

— Подожди. Чуть не забыл.

Парень в ожидании смотрел на шефа. Самолкин быстро вернулся и тихо, чтобы никто не слышал, процедил.

— Гондонов купи! Со смазкой. Клубничной или вишневой. Понял?!

— Угу.

— Ну, все давай. Только по-быстрому.

Игровая приставка Юрке понравилась. Особенно игра, где смешные бурундуки ловко преодолевали всевозможные препятствия. Мальчик увлеченно жал джойстик, гнал бурундуков вперед и совсем потерял счет времени.

Его новый приятель Альберт, тем временем принял душ и прошлепал мимо босыми пятками. У шкафа, скинув полотенце, феном начал сушить волосы. Мальчик его не замечал, прыгавшие на экране, грызуны были важнее. «Что ж, тем лучше, — Альберт истолковал это по-своему. — Не пугливый». Не одевая белья, он запахнулся в махровый халат и присел рядом. Юрка старательно вел бурундуков к финишу. Приобняв мальчика, Альберт томно зашептал.

— Юра, ты не проголодался? Тортик хочешь?!

Альберт хотел казаться неотразимым. Но пацан, буркнув «спасибо», даже не взглянул на угощение. «Хм, забавно. Глупыш. Святая невинность. Искушение, да и только», — Альберт поправил волосы.

То, что, попавший в его силки, птенец был обречен — Альберт не сомневался. Но, как змей-искуситель хотел загипнотизировать, сожрать жертву изящно и почти с ее согласия. «Соблазнение, но не насилие — вот высшее мастерство и высшее блаженство, — рассуждал Самолкин. — Грубое принуждение, а тем паче, насилие — удел узколобых дилетантов».

Депутат встал, отрезал от торта небольшой кусок и положил его на тарелку.

— Нет, ты все-таки покушай. Два часа уже перед телевизором сидишь.

— Потом, дядя Альберт. Я не хочу.

Самолкин погладил мальчика по волосам. Грязные, они пахли пылью, но в этом была своя прелесть. Он наклонился и легко поцеловал мальчика в висок. Не замечая его ласок, Юрка увлеченно следил за игрой. Самолкин поцеловал его еще раз, ближе к уху и тут, как назло, запиликал мобильный. Досадливо поморщившись, Альберт встал. Звонок мог быть важен.

— Слушаю, Самолкин! — Альберт даже не пытался скрыть раздражения.

— Привет, Алик. Это Вадик.

— Какой Вадик?

— Из Уйганска. Узнал?!

— Узнал, — Альберт не скрывал разочарования.

— Альберт Борисыч, ты что не в духе? А мне как раз помощь твоя требуется. Подсобишь?!

— Хм…, - Альберт засомневался — сразу послать абонента или деликатно запутать его в речевых оборотах.

Вадик звонил из Сибири. Владелец нескольких буровых, он предлагал халтуру — пугнуть депутатским мандатом чиновников, замучивших его поборами. Таксу Вадик знал. Но Альберта сейчас больше интересовал мальчик, а не банальные десять тысяч гринов. С усилием, пытаясь подавить возрастающее раздражение, Самолкин выдавил.

— Вадик, мне сейчас некогда. Будь любезен, позвони мне завтра.

Но нефтяник так просто не сдавался, пер напролом. Раздражение мгновенно переросло в бешенство.

— Слушай! Я тебе уже сказал, все дела — завтра. Я сегодня уже отдыхаю. Что непонятного?!

— Альберт, да ты что? Вопрос не терпит отлагательств.

— Ты чего-то не понял. Тогда объясню подробнее — за такие бабки оленей своих напрягать будешь, а не меня!

— Не понял, мало что ли?! А сколько ты хочешь?!

— Как минимум, в два раза больше!

— Да ты что, вгашенный?! За один базар столько бабла срубить?!

— Вадик, я все сказал! Будут деньги, будет разговор. Извини, мне некогда — важная встреча.

Альберт нажал отбой и выключил телефон. «Вот урод! Мало тебя доят, а бы вообще у таких козлов бизнес забирал! — Самолкин был зол. Покрутив в руках мобильник, кинул его на стол. — Все, на сегодня с меня хватит. А с пацаном придется начать заново, хотя… Черт, тонкого соблазнения, уже не получится. Этот нефтяной олень взвинтил меня хуже некуда. И раз интимное изящество недостижимо, придется сожрать птенца на сухую — быстро и без нежностей».