Не обращая внимания на его буйство, я связался с Базой, где нарушение психической деятельности одного из членов экспедиции было немедленно зафиксировано, явившись сигналом общей тревоги, доложил обстановку и высказал мнение, что запрет пользоваться летательными аппаратами в светлое время суток придется нарушить, так как иным способом транспортировать добытого наконец псевдоса не удастся, а ожидать темноты с учетом состояния Горика рискованно.

Затем я подошел к лежащему, убедился, что попал туда, куда целил, после чего произвел внешний осмотр. Добыт был псевдос высокого уровня — четвертой, а может, и третьей ступени. Признаков, отличающих его от человека, оставалось немного: не полностью сформированы пальцы рук, под шапкой скрывались остроконечные, покрытые шерстью уши, когда я оттянул веко, то увидел вертикальный звериный зрачок…"

Майор вернулся, я поспешно перенесся с далекой страшной планеты в строгий кабинет военкомата и небрежно — бросил книжку в портфель, чтобы мой собеседник ею не поинтересовался. В соответствии со сложившимися представлениями следователи должны читать исключительно серьезную литературу.

Впрочем, майор не собирался ничего спрашивать. Он сел на место, положил перед собой папку в твердом коленкоровом переплете, недоумевающе посмотрел на меня.

— Очевидно, вы что-то напутали. У нас только два адмирала, я их знаю, но на всякий случай посмотрел по картотеке и для страховки перепроверился у военкома.

А он для очистки совести позвонил в областной военкомат.

Добросовестность и полнота проверки подтверждали прекрасную организацию работы военкомата, но я не мог понять, что, собственно, вызвало такие затруднения?

— Не только в нашем районе, но и в городе, и в области адмирал Золотов никогда на военный учет не становился!

Честно говоря, я растерялся. Настолько, что едва не пролепетал по-детски: «Как же так? А кортик?»

— …На военном учете у нас состоял ныне покойный капитан первого ранга Золотов Иван Прохорович, — четко продолжал майор. — Проживал он по адресу: проспект Чехова, дом шестнадцать, квартира пятьдесят два…

Адрес совпадал. Валерий Федорович Золотов, адмиральский внук, жил именно там.

— …Иван Прохорович Золотов умер в позапрошлом году в возрасте шестидесяти девяти лет от острой сердечной недостаточности и похоронен с воинскими почестями на аллее Славы городского кладбища.

Майор закрыл папку.

— …Согласно существующему положению, холодное оружие офицеров флота может храниться в семье покойного без права ношения.

Исчерпывающий, предельно конкретный ответ.

Я поблагодарил, вышел в пустой, чисто выметенный коридор и медленно направился к выходу, переваривая полученную информацию.

Зачем же ему нужна эта ложь? Ну, положим, звание внука адмирала могло давать маленькие преимущества в детских играх, ну в школе какие-то крохотные привилегии, например, «из уважения к дедушке я тебе, Валера, сегодня двойку не поставлю», ведь проверять действительное звание Ивана Прохоровича никому бы не пришло в голову. Но школа-то закончена давным-давно, а он продолжает ходить во внуках! Может, прикрываясь дедушкой, Золотовы устраивают решение всяких житейских дел — выписать в обход очереди стройматериал для ремонта дачи или что-то другое в этом роде… Нет, исключено, любое официальное решение принимается только на основе соответствующего документа, слово, да еще лживое, к делу не пришьешь.

Так ничего и не придумав, я дошел до прокуратуры. Заглянул в канцелярию, спросил у Маргариты, не разыскивал ли кто, не звонили ли, получил поступившую почту.

В кабинете разобрал солидную пачку бумаг, акт судебно-химической экспертизы отложил в сторону.

"Представленная на исследование в опечатанном флаконе под номером один жидкость светлокоричневого цвета является смесью на спиртовой основе сахара, ванилина и растворимого кофе… Способ изготовления и состав компонентов характерны для суррогатированных алкогольных напитков домашней выработки…

В опечатанном флаконе под номером два находится низкосортное крепленое вино, полученное путем переработки яблок…"

Еще один сюрприз! И это вместо благородного «Мартеля» и загадочно-заграничного «Бордо»…

Вот вам и почтеннейший Валерий Федорович! Человек-блеф! Теперь понятно, почему Галина Марочникова обычную баню по-черному величает «финской»…

Ложь громоздится на ложь, все из одного ряда: фальсификация спиртного, упоминание о знакомствах с «сильными мира сего»… Скорее всего этот камуфляж — следствие укоренившейся привычки прикрывать собственную незначительность близостью к авторитетным людям и организациям. Но может ли эта привычка иметь какую-нибудь связь с преступлением?

С человеком-блефом нужно держать ухо востро: все, что его окружает, может оказаться фикцией, надувательством, мистификацией. А что, если и та картина преступления, которая мне подсовывается, тоже блеф? Тогда все неясности и неувязки объясняются очень просто…

Следствие практически закончено, надо получить еще пару-тройку документов, и можно составлять обвинительное заключение. И если мои сомнения небезосновательны, то этим актом блефу будет придана юридическая сила.

Но кто может быть заинтересован в такой игре? Как могли развиваться события на самом деле?