– Молох сказал, что я сразу пойму, что это он, когда увижу его.

– А ты уверен, что так и будет?

– Нет, Ваше Величество. Но нам остается только надеяться на мудрость Кровавого.

– Значит, мы можем пробыть здесь сколько угодно?

– Во всяком случае, пока Хранитель нас не увидит.

– Ты так уверен в его непобедимости? – Невин был уязвлен.

– Лучше быть готовым к худшему, Ваше Величество.

– Молох не сказал, как его убить?

– Его нельзя убить. Единорог – сублимация находящихся в этом зале душ, он бесплотен.

– Тогда нам незачем его бояться. Призрак не сможет причинить нам вред.

– Все не так просто, Ваше Величество. У Хранителя есть тело, и его можно ранить, но через некоторое время он восстановится, так как его плоть – материализованный сгусток энергии.

– Мне трудно это представить, – признался Невин.

Говорить было трудно, но идти в молчании не хотелось: в каждом снежном вихре ему мерещился огромный единорог, подстерегающий их в буране.

– Мне тоже, Ваше Величество, – отозвался Эртанор. – Но так сказал Молох.

– Он многое успел поведать тебе за те несколько мгновений, что вы говорили, – заметил Невин.

– Это был не совсем разговор. Молох словно влил в меня знание об этом месте, и теперь я понемногу отпиваю от него, когда нужно.

Дальше они какое-то время шли молча. Вьюга начала стихать, порывы ветра становились менее резкими, и снег уже не так плотно роился вокруг.

Вдруг Оракул остановился.

– В чем дело? – спросил Невин, хватаясь на меч.

– Слышите?

– Что? – Невин вытянул Семеракх из ножен и стоял, настороженно озираясь.

– Это он! – Эртанор быстро обнажил меч и развернулся. – Единорог здесь! Он чует нас.

– Что будем делать? – Невин вглядывался в белую мглу, но ничего не видел.

– Попробуем схитрить.

– Продолжай. Только быстро, а то я сомневаюсь, что эта тварь станет ждать, пока мы составим подробный план.

– Слушаюсь, Ваше Величество. Нас двое, а значит, ему придется выбрать цель. Пусть тот, на кого нападет Хранитель, постарается увернуться, а другой подрубит ему ноги. Другого пути я не вижу.

Невин быстро обдумал услышанное. Оракул был прав: придется действовать на свой страх и риск.

– Я согласен, – сказал он быстро. – Да защитит нас Молох!

– Да защитит!

Несколько секунд они стояли молча, ожидая нападения. Вьюга быстро слабела, но вокруг еще кружилась метель. Наверху едва проглянуло розовое солнце. Теперь по крайней мере можно было проверить направление.

– Где он? – тихо спросил Невин. – С какой хотя бы стороны?

– Там, – Эртанор указал мечом вперед, – приближается! Будьте готовы.

В тот же миг в сотне футов появилось создание, напоминающее огромную лошадь. Невин различил горящие красные глаза и витой рог, росший изо лба Хранителя. Грозное оружие нацеливалось то на него, то на Эртанора – словно существо не могло решить, кого поразить первым. Единорог стремительно приближался, расшвыривая копытами снег.

Невин понял, что рог нацелен в его грудь. Он так привык не пугаться ничего, что не сделано из осины, что в первые секунды даже не придал этому значение, но потом к сердцу подступил страх: Молох велел опасаться Хранителя, значит, он может убить носферату. Невин прикинул, когда стоит броситься в сторону, чтобы избежать столкновения.

Десять футов, пять, три! Уже можно увидеть, как блестит снег на острие рога.

– Пора! – крикнул Эртанор, и оба вампира метнулись в стороны.

Хранитель стрелой пронесся мимо, но меч Оракула с хрустом вошел в его правое сухожилие. Единорог пролетел по инерции еще фута четыре, а затем его нога подломилась, и он кубарем покатился вперед, взметнув целый фонтан снега. Воздух огласился жутким ревом, совсем не похожим на конское ржание.

Невин поднялся на ноги и подбежал к Эртанору. Оракул стоял, растирая кисти, его меч, наполовину измазанный кровью, лежал в снегу.

– В чем дело?! – спросил Невин, пытаясь понять, не ранен ли его спутник.