Я из «сознательной» семьи и слово это – миньян – последний раз слышал очень давно, в детстве. Конечно, прошиб пот и в глазах, наверное, недоумение отразилось, потому что полковник Гинзбург пояснил: «Создано государство Израиль. Помолимся, евреи!»

Ребе Наумчик и Дора вывели нас из Египта в Израиль.

Понимаю, как смешно читать такое. Что вы нам тут приводите частные примеры? Но иногда слагаемое больше всей суммы. Это я вам как математик говорю. Кроме того, мы же все состоим из частностей, а не из чего-то вообще.

Гитлер тоже вел немцев. Фюрер. F"uhrer. Это по-немецки и есть «вождь, вожатый, путеводитель». Вот он и привел их... в бункер, где ему пригодилась отрава, которой сперва отравили овчарку. Так фюрер излечился от помешательства. А немцы? В смысле народа? Как у них с этим? Выздоровели? Поправились? Не в смысле веса. Лишний вес в старости ни к чему. И лишние вопросы тоже. Но не уносить же их с собой в могилу.

Откуда они берутся, вопросы? С каждым годом все больше. Вроде должно быть наоборот: человек же с годами умнеет. Иначе зачем он живет? Но со мною наоборот. Боюсь, с одиннадцати лет мой ум не подрос. Но на один вопрос все-таки, пока жив, хочу услышать вразумительный, ясный, громкий ответ. Не почему немцы убивали евреев. Это их дело. И, разумеется, наше. Вопрос в другом: почему они убивали нас с радостью?

Спросить Господа не поворачивается язык. Задать такой вопрос – значит осквернить Имя Всевышнего.

Знаю: Гитлер был помешан на евреях. Знаю: вся Европа стала громадной крысоловкой для евреев, нигде не было спасения, даже в самых темных щелях, углах, норах. Действительно, коричневая чума.

Но теперь мне известно и другое. Был приказ Гиммлера: кто не хочет участвовать в казнях евреев, может отказаться. Были, которые отказывались. Самое строгое наказание, которое им грозило, – отправка на фронт. Никогда никого не расстреливали за то, что отказался стрелять в еврея.

Были каратели, сходившие с ума от безумия, участниками которого они стали; были стрелявшие в себя, а не в евреев. И была еврейка, каждый день войны благодарившая Всевышнего: «Спасибо, Господи, за то, что они не все такие».

И я благодарю тебя, Господи, хотя война давно окончилась: «Спасибо Тебе за то, что они не все оказались такие». За то, что в сумасшедшем доме «Deutschland» оставались нормальные люди.

Jedem das Seine. Каждому свое.

Это перевод на немецкий чеканной бронзовой латыни: suum cuique (каждому свое). Из кодекса Юстиниана (543 г.), параграф 3, ст. I Римского права: «Justutia est constans et perpetua volundas jus suum cuique tribuens» – «Предписания права следующие: честно жить, никого не обижать, воздавать каждому свое».

«Jedem das Seine» – эти слова немцы выковали из железа в 1937 году, украсив ими железные врата преисподней с элегическим названием «Buchenwald» – «Буковый лес». В окрестностях Веймара, где любили прогуливаться Гете и Шиллер.

Гитлер вывернул Германию наизнанку. Это я понимаю. Я и сам прожил жизнь в изнаночной, вывихнутой стране. И в который раз убеждаюсь, что «Пушкин – наше все». Крохотную рецензию на «Историю поэзии» С. П. Шевырева он заканчивает четырьмя словами, в которых в с е сказано про Россию: «Девиз России: suum cuique». Только вот в каком смысле, Александр Сергеевич: в Юстиниановом понимании или в бухенвальдском толковании римского права?

Гитлер Гитлером, а вопрос остается: почему они убивали нас с такой готовностью, с такой охотой, с такой радостью?

Вот в чем вопрос.

Может, потому что в детстве им читали сказки братьев Гримм?

А родись Адольфик в Одессе... Разве стал бы он фюрером? Ну, не вышел бы в художники. Ну, не принял бы Столярский его научиться на скрипке. Но он стал бы нормальным мальчиком, как другие одесские гитлеры. В Одессе не было гитлеров? Возможно. Но в Астрахани они были точно: старый рослый еврей в лапсердаке, седобородый, и двое его сыновей, таких же рослых евреев, только с черными могучими бородами. Старика несколько раз вызывали в НКВД и советовали сменить фамилию. Он отказался: почему он должен менять фамилию, которую носили его дед и прадед? В декабре 41-го всех астраханских гитлеров арестовали.

Капля никотина убивает лошадь.

Капля антисемитизма убивает человека.

В одной несчастной семье... Почему сразу «несчастной»? А вы сами подумайте: из семи детей, которые там родились, четверо умерли в раннем детстве, один был полным идиотом, один – слабоумным, а один... Тихая, набожная, работящая Клара называла его «помешанным», хотя он был ее любимчиком.

Мальчик рос нелюдимым, грустным, обидчивым. Отец много пил и бил детей.

Мама мечтала увидеть сыночка священником. Сколько сил стоило ей упросить принять малыша в приходскую школу бенедиктинцев. Но его скоро исключили: курил в монастырском саду.