А такого! Ты там никого не убил, вот какого! А я, да будет тебе известно, отзываюсь только на жертвоприношение! Вот свернул бы кому-нибудь шею или хотя бы ранил серьезно — и я тут как тут! Нет, ты только синяков наставил да пару-тройку конечностей сломал! Это не считается!

А теперь что?

А теперь мы имеем три прекрасных свежих тушки. — Бог причмокнул губами. — И вкусные души, мм… Так что готов к сотрудничеству. Чего просить-то хочешь?

Погоди-погоди, — Брехт припомнил свой побег, — какие три тушки? Я помню две — один со сломанной шеей и один проткнут копьем!

А третий тот, которого ты «приласкал» кулаком в висок, но немного не рассчитал силу и проломил череп! Три трупа — три желания! Но имей совесть: я все-таки пробудился совсем недавно и еще не вернул себе полную силу!

Брехт покачал головой и хмыкнул. По его разумению, боги должны общаться со своими последователями как-то иначе. Менее… приземленно, что ли!

А я — как ты! — прочел его мысли Гэхрыст. — Не забывай, что мы, боги, во многом зависим от тех, кто в нас верит. Боги не только влияют на судьбы людей и нелюдей — они со временем сами подвергаются влиянию и приобретают многие черты, свойственные тому народу, который им поклоняется… Пока ты — мой единственный почитатель, и я перенимаю черты твоего характера. В основном те, которыми ты нечасто пользуешься. Так сказать, чего добру-то пропадать!.. Так что насчет трех желаний?

Во-первых, мое копье, — Брехт загнул один палец, — твой подарок все-таки…

Оно к тебе вернется! Чуть позже! Раз!

Во-вторых, мне нужно… э-э… ну в общем, нужен план действий и… Уртха, насколько мне выболтал тот магри, так и не нашли…

Намек понятен. Продолжай движение прямо, никуда не сворачивая, и все тебе будет. Два!

А как с планом?

Сам думай! Если придумаешь хороший план, выиграешь сражение. Если плохой — проиграешь, только и всего!.. Так какое третье желание?

На счастье Брехта — или несчастье бога, тут как посмотреть, — у молодого орка было нормальное детство, когда ему сначала мама и бабушка, а потом и дядя-шаман рассказывали сказки. Многие из них были поучительными — дядюшка вообще других не знал и каждую завершал лекцией о том, как можно применить полученные знания на практике. Поэтому, немного подумав, Брехт ответил:

А с третьим я определюсь, когда исполнятся два первых! Так что будь поблизости!

Бог ответил маловразумительной тирадой на древнем языке, но Брехт предпочел считать это знаком согласия, а не признаком того, что его столь оригинально и витиевато обложили. Все же некоторые выражения он решил запомнить — авось пригодится.

«Боже, ты материшься — значит, ты попал!» — подумал он весело и прибавил шагу.

Идти прямо и никуда не сворачивать оказалось делом простым. Настолько простым, что Брехт даже ненадолго расслабился и, споткнувшись, со всего размаха врезался лбом в стену. От неожиданности он выдал кое-что из словарного запаса своего бога. Во всяком случае, такие заковыристые выражения описывали его настроение лучше всего.

— А твою-то на… и в… и через… перед…! — подвел он итог своей речи, поднимаясь на ноги. — И куда это меня занесло?

Странный шорох заставил его покрепче вцепиться в трофейное копье.

— Куда надо, туда и занесло, — проворчал смутно знакомый голос, но, прежде чем молодой орк вспомнил, где его слышал, острое орочье обоняние уже подсказало остальное.

— Уртх!.. А… твою-то мать в корыто…

— Мог бы и повежливее! Все-таки это моя мама, — проворчал старый шаман.

— Да я того… копье на ногу уронил, — смутился Брехт, наклоняясь за трофейным оружием. — Вот и не сдержался…

— Охотно верю, — фыркнул Уртх. — Ты здесь откуда?

— Заблудился, — выдал Брехт самую короткую версию.

— А, ну тогда ладно! Заходи, гостем будешь. — Старик посторонился, пропуская молодого соплеменника в крошечный закуток под лестницей. Завалы камней с боков надежно скрывали его от постороннего глаза. Правда, и темнота тут царила соответствующая, но бывший шаман успел обустроить временное жилище, так что источник света — масляная лампа — здесь имелся.

Переступив порог и прислонив копье к стене, Брехт с чувством обнял Уртха. Присутствие старика действовало на него как нельзя лучше. Все-таки орки — общественные существа, как ни крути!