Она и не сразу заметила это, движимая единственным желанием — оторваться от преследователя и оказаться в спасительном убежище — в стенах дворца.

Но, преодолев не более полумили, девушка почувствовала, что он скачет совсем рядом.

Она прилагала все усилия, но генерал неумолимо приближался, и вот уже его конь бежит бок о бок с ее собственным.

В следующее мгновение генерал продемонстрировал ей трюк, который считался самым сложным и самым уважаемым среди наездников.

На полном скаку приподняв в седле, он перенес ее на своего скакуна.

Илена с трудом верила в происходящее.

Она видела этот фокус лишь однажды, во время своего путешествия в Венгрию, и не могла даже представить, что подобное приключится с ней.

Она почувствовала, как оказалась в воздухе и мгновенно приземлилась рядом с генералом, уткнувшись лицом ему в грудь; она едва не потеряла сознание от удара.

Владилас придержал своего коня, развернулся и поскакал в обратном направлении.

Илена безнадежно замерла.

Она потеряла соболиную шапку, и шпильки вылетели из волос; теперь они рассыпались по плечам, переливаясь червонным золотом в лучах полуденного солнца.

Она услышала короткий свист и поняла, чувствуя себя еще более униженной, что жеребец, на котором она пыталась сбежать, развернулся и поскакал обратно на этот свист.

Владилас мог остановить ее в любой момент, лишь коротко присвистнув, но он этого не сделал.

Он еще раз доказал свое превосходство и несравненное умение держаться в седле, возвращаясь с побежденной девушкой на руках.

Вскоре она услышала радостные возгласы его людей — они приветствовали вождя, который вновь продемонстрировал свою силу и власть над жалкой женщиной, вознамерившейся сопротивляться ему.

Они подъехали к палатке, и генерал спустился с коня, все еще держа Илену на руках, как бы выставляя напоказ слабость и уязвимость пленницы.

Так он внес ее в палатку, но не опустил на пол, а продолжал стоять, держа ее на руках, пока Илена не открыла глаза и не процедила сквозь зубы:

— Я ненавижу тебя! Поверь, лучше я умру, чем стану твоей женой!

— Нет, ты не умрешь, — ухмыльнулся генерал, — но умрут твои люди. Ты этого хочешь?

Он говорил с ней так, словно она была несмышленым ребенком, не желающим слушать поучений наставника.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, он опустил ее на пол, и девушка, чувствуя, что ноги не держат ее, обессиленно плюхнулась на стул.

Генерал наполнил ее бокал, потом налил себе и залпом выпил.

Вытер губы тыльной стороной ладони, посмотрел на княжну и сказал:

— Послушай, хватит играть в детские игры! Я больше не собираюсь внимать твоим глупостям. Ты выйдешь за меня замуж сегодня же вечером, а завтра мы поедем в Зокалу во главе моих войск и сообщим людям, что они в безопасности и под защитой.

— Вы… ты... — не зная, как обратиться к нему, пробормотала Илена,-ты действительно думаешь, что я соглашусь на подобное безумие.

Ей хотелось, чтобы голос звучал более спокойно и уверенно, но вместо членораздельной речи какой-то жалкий лепет слетал с ее губ.

— Мне все равно, согласишься ты или нет, — с завидным хладнокровием ответил генерал. — Все спланировано заранее, и священник, который обычно путешествует со мной, проведет церемонию через час.

Илена попыталась заявить, что не станет подчиняться, но он продолжал:

— У меня нет желания жениться на тебе в этой казачьей одежде — ты найдешь греческое свадебное платье в своей палатке. Так как венчать нас будет греческий священник, я полагаю, оно будет в самый раз.

— Если ты думаешь, будто я собираюсь переодеться только для того, чтобы доставить тебе удовольствие, то очень, очень ошибаешься! — возмутилась Илена.

Однако, выкрикнув это, княжна с ужасом поняла, что вряд ли генерал прислушается к ее желаниям.

Скорее наоборот, он сделает из нее игрушку в своих руках.

— Извини, но я собираюсь жениться на женщине, а не на этом фальшивом мальчишке, которого ты тут изображаешь, — язвительно скривил губы генерал. — Так что тебе придется переодеться! А если станешь противиться, то узнаешь, что я довольно опытная горничная и могу помочь тебе в переодевании.

В его голосе было столько сарказма, что волна ненависти захлестнула Илену.

Но, зная, что сопротивление бесполезно, она постаралась как можно увереннее произнести:

— Вот увидишь... это просто смешно... смешно вести себя таким образом! Ты же должен понимать, мне необходимо время, чтобы обдумать, что лучше всего не только для меня, но и для всей моей страны.