Судя по почерку, идейным вдохновителем этой затеи был Лаврентий Павлович. Так оно и случилось — к тому времени расформировали Спецкомитет по радиолокации, и его специалистов Берия пристроил во вновь созданное ТГУ (третье главное управление) по аналогии с ПГУ.

Уже в 1953 году, когда все зомбированное населения СССР оплакивало кончину жестокого и трусливого тирана, на полигоне в Кап`яре испытывали заказанный им комплекс под названием С-25. По наводке РЛС зенитные ракеты Семена Лавочкина легко сбивали на больших высотах американские бомбардировщики В-29. Правда, на самом деле уничтожались туполевские ТУ-4, но они практически не отличались от В-29, с которых и были тщательно скопированы.

Вскоре комплекс С-25 разместили рядом с двумя подмосковными кольцевыми дорогами — «бетонками», по которым простым смертным ездить не дозволялось. Впрочем, со временем разрешили, но только машинам с советскими номерами, для чего на всех пересечениях «бетонок» с лучевыми шоссе выставили посты ГАИ.

Даже с высоты сегодняшнего дня многие считают систему ПВО вокруг Москвы уникальным достижением, которое тогда опередило и время и потенциального противника. В США подобные разработки начались гораздо позже и результат по эффективности стал не столь значителен.

Впрочем, ряд специалистов полагает, что все это не совсем так многое нужно отнести к пропагандистской шумихе. Во всяком случае во времена одного болтливого генсека состоялся незапланированный эксперимент, который вызвал сомнения у населения в «надежности» «непроницаемой» ПВО — в Москву через границу СССР и через все «кольца» пролетел на самолете немецкий хулиган Руст и нагло сел в центре столицы — на Красной площади…

Ракеты для первых С-25 могли уничтожить вражеский самолет не далее 25 км от места своего старта. В последующих разработках (С-75, С-125) дальность и потолок ракет возрастал, пока не появились сверхсекретные знаменитые во всем мире С-300, которым по плечу поразить самолет на расстоянии в 150 км. А скоро на вооружении появятся новейшие С-400!

Система ПВО вокруг Москвы была не только уникальной, но единственной в СССР и вообще в мире. Конечно, Джугашвили думал и о своем народе. Народ ему был нужен — требовалось много людей для заполнения концлагерей, для рабского труда в колхозных резервациях, на стройках и заводах и, естественно, для армии. Но денег на создание ПВО для всей страны явно не хватало. Даже для ядерного центра и городов с мощной оборонной промышленностью. Предстояло сделать выбор и, разумеется, своя рубашка оказалась ближе к своему телу…

За разработку С-25 Расплетину присвоили звание Героя Соцтруда, стал Героем и Минц. Андрей Колосов получил орден Ленина. Со временем Андрей Александрович стал начальником и Главным конструктором Особого КБ — ОКБ-41.

Среди участников разработки под руководством Расплетина, получивших звания Героя Соцтруда, значился и член-корреспондент АН СССР Григорий Кисунько. О нем и пойдет дальше речь.

Вскоре после того, как построили систему ПВО вокруг Москвы, выяснилось, что она особо и не нужна. Ну не то, чтобы совсем не нужна, но главной опасностью уже стали ракеты с ядерным боезарядом. Конечно, в случае военного конфликта Москву тогда обстреляли бы не только ракетами — к ней прорвалось бы некоторое количество стратегических бомбардировщиков В-52 с термоядерными бомбами, и в этом случае С-25 должна была подтвердить свою эффективность.

Но даже 2–3 ракеты с боеголовкой в одну мегатонну (у США уже были такие!) могли полностью уничтожить Москву. Справиться с ракетой тогдашней С-25 было почти не под силу — боеголовка намного меньше корпуса самолета и летит она со скоростью на порядок выше, чем «тихоходный» бомбардировщик. Да и падает боеголовка с высоты в сотню километров, недосягаемой для С-25.

Положение с С-25 сложилось такое же, как и с первыми атомными зарядами, с сахаровской «слойкой», с первыми королевскими ракетами — образцы сделаны, громадные деньги затрачены, ордена, премии и звания получены, а боевого применения практически нет!

Но такова, видимо, диалектика создания высокотехнологичного, высокоэффективного оружия — сразу оно не получается. Зато в процессе его рождения возникают и набирают силу коллективы разработчиков, рождается кооперация науки, производства и армии, возникают новые отрасли, новые материалы и новые технологии.

А тем временем приняли на вооружение королевскую ракету Р-5М с ядерной боеголовкой, и тут уж заволновался Генштаб по поводу неспособности С-25 справиться с ракетами врага, которые, поди, у него тоже готовятся и нацеливаются. Маршалам стало боязно и неуютно в столице. Они обратились в ЦК и запуганная партийная номенклатура отчаянно задергалась. Летом 1956 года вышло Постановление Совмина о начале разработке системы противоракетной обороны столицы — ПРО.

Задача ставилась аналогичная — ни одной ракетной боеголовки не пропустить в столицу! Иначе…

Впрочем, еще за год до выхода Постановления в КБ-1 возникла группа под руководством Кисунько, которая уже прорабатывала идеи ПРО.

Нужно было, прежде всего, решить три задачи. Первая — попасть в боеголовку вражеской ракеты, стартующей с земли ракетой «земля-воздух», то есть «антиракетой». Вторая — повредить антиракетой боеголовку настолько, чтобы ядерный взрыв не произошел. Ну и третья, которая на самом деле наипервейшая — «увидеть» боеголовку, когда она еще далеко за горизонтом и суметь отделить ее от других, в том числе и ложных целей.