Все три задачи в начале казались неподъемными, и многие, если не большинство, уверяли в недостижимости решения.

Действительно, только спустя шесть лет, в 1961 году Кисунько экспериментально доказал — антиракета умеет перехватывать боеголовку ракеты Р-12 (тех самых, что вскоре повезут на Кубу).

Нелегко решалась и вторая задача — осколки антиракеты далеко не всегда надежно повреждали ядерную боеголовку. Научный руководитель КБ-11 Харитон предложил тогда эксперимент на Семипалатинском полигоне, в котором ядерный заряд устанавливался на антиракету, чтобы она безотказно уничтожала ядерную боеголовку ракеты «противника». За что, как говорится, боролись, на то и напоролись…

В США с самого начала ПРО строилась на твердотопливных многоступенчатых антиракетах с термоядерным зарядом в одну мегатонну — в этом случае особой точности для попадания не требовалось, но радиоактивные осадки от взрывов своих антиракет всерьез угрожали американскому населению.

Эти идеи, от которых американцы в итоге отказались в СССР подхватил Челомей. Разведка показала, что траектории полета ракет из США в СССР постепенно сходятся и в некотором месте создается редкая возможность для их перехвата. Челомей призывал поставить на его ракеты УР-100 заряды в 10 мегатонн и послать в то место сотни таких антиракет. Трудно представить себе — какая иллюминация появилась бы от взрыва своих антиракет суммарной мощностью в несколько тысяч мегатонн!

Эту вздорную идею, от которой Челомей в конце концов отказался, поддержали тем не менее самые недальновидные военачальники — Главком сухопутных сил Гречко, начальник Генштаба и, конечно, Сербин. Поддержка «ястребов» помогла похоронить саму идею…

К 1972 году система ПРО под индексом А-35 была принята на вооружение. В систему входили локаторы дальнего обнаружения, РЛС для управления стартом антиракет, РЛС точного наведения, командная ЭВМ, стартовые позиции антиракет. Кисунько так и не получил награду за создание системы, более того — его вообще отстранили за неуживчивый характер. Вскоре же был принят международный Договор об ограничении систем ПРО в США и СССР. Борис Черток — современник советских оборонных достижений оценивает их следующим образом:

— Темпы разработок ПВО и ПРО в первом десятилетии «холодной войны» были столь высоки, что в этой радиотехнической области мы обогнали американцев. Фактически мы первыми начали еще в 1950-х годах реализацию программы, которую американцы в 1980-х громогласно назвали «стратегическая оборонная инициатива» — СОИ. Многие идеи, широко рекламирующиеся в американской СОИ, рассматривались у нас со значительным опережением. Показательно, что повторить наш опыт уничтожения противоракетой боевой головки баллистической ракеты им удалось только в 1984 году, через 23 года…

Однако сами разработчики, в частотности Андрей Колосов не считают ту ПРО особо выдающейся и сильно опередившей время и США. Они полагают, что А-35 имела больше успех политический — она значительно ускорила заключение Договора об ограничении ПРО.

Несмотря на этот Договор система ПРО продолжала модернизироваться совершенствоваться. Через двадцать лет Москва имела на вооружении систему А-135, в которой антиракеты, базирующиеся у внешней «бетонки», снабжались ядерным зарядом. В подмосковном Софрино, в Прибалтике, Закавказье и Сибири возводились центры сверхдальнего обнаружения баллистических ракет. Укрытая глубоко под землей сверхбыстродействующая вычислительная машина типа «Эльбрус» обеспечивала управление обнаружением боеголовки врага, наведением на нее ядерной антиракеты и уничтожением.

«В этих разработках, — полагает Черток, — наши ученые опередили и время, и американцев. У них подобной системы пока нет».

Может пока и нет, но как показала практика, американцы умеют мобилизоваться и быстро сокращать отставания. Тем более, что у них под рукой такая разработка, как СОИ. На создание чего-либо подобного в СССР и тем более в России денег нет. Впрочем, есть сегодня «асимметричный», как еще недавно говорили ответ. Их даже несколько.

Об одной подобных разработок можно рассказать. Академик Римилий Авраменко предлагает уничтожать боеголовки противника с помощью электромагнитного излучения созданного им «плазмоида».

«Сбивать боеголовки ядерными антиракетами, — считает Авраменко, — весьма дорого и ненадежно. Ведь ракета противника выпускает множество боеголовок, окруженных ложными целями, которые очень трудно различить на экране радиолокатора. Да и сами боеголовки бывают всего лишь макетами — это уж точно на экране не выявишь. И такое «облако» — длинное, как колбаса, километров в 20–30 не поразишь термоядерной антиракетой, у которой радиус действия 2–3 километра».

На «колбасу», полагает Авраменко, надо направить мощное излучение специальных антенн, которые это излучение и сфокусируют в нужном месте. Фокусировка приведет к появлению плазмы — отсюда и название — «плазмоид».

А теперь можно представить себе летящую боеголовку, у которой рядом с одной стороны плазменная «дыра», а с другой стороны такой дыры нет — явная асимметрия! Соответственно и силы давления с обеих сторон разные, что приведет к закручиванию боеголовки. Оно столь значительно, что как показывают расчеты, центробежные силы при кувыркании боеголовки разрывают ее.