— Прошу вас, госпожа, — услышал Володя из переулка знакомый голос.

Резко ускорив шаг, он свернул туда и обнаружил Аливию на каком-то дровяном складе. Она устроилась на бревне и безутешно рыдала. Рядом неуверенно топтались Джером и Филипп, по очереди пытаясь успокоить девочку… получалось плохо. В стороне толпились рабочие, недовольно поглядывая на благородных, которые ворвались сюда и теперь мешают работать. Хозяин ведь не станет выяснять, почему дневную норму не выполнили, спросит со всех и по полной. Но и сделать замечание не осмеливались.

Володя подошел к бревну и сел рядом, обнял девочку за плечи. Та доверчиво прильнула к нему и еще пуще разревелась. Мальчик не мешал, давая возможность выплакаться.

Наконец рыдания стали стихать.

— Почему? Почему папа забыл маму?

И что на это отвечать?

— Он не забыл. И он по-прежнему любит тебя.

— А я нет! Нет! Нет! Нет! Не вернусь к нему! Ни за что не вернусь! Можно мне с тобой? Можно? Даже служанкой пойду.

— Не говори глупостей, Кнопка. — Мальчик поднялся и подхватил девочку на руки. — Поехали домой, а то людям мешаем работать.

Володя, слегка пошатываясь от тяжести, донес Аливию до кареты, уже выезжавшей со двора, никому не доверил.

По возвращении сам отнес ее в комнату и уложил в постель. Сидел рядом до тех пор, пока она не уснула, и только тогда вышел, аккуратно прикрыв дверь. Графине, судя по всему, уже рассказали о произошедшем, но по ее лицу трудно было сказать, что она об этом думает. Мальчик зачерпнул кружкой воды из бочки и выпил. Повернулся к Джерому:

— Не соблаговолит ли уважаемый Джером пройти ко мне в комнату, где никто не помешает нашему разговору? Вам не кажется, что нам с вами, уважаемый, есть о чем поговорить?

Эта ядовитая вежливость никого не вводила в заблуждение, и Джером обреченно вздохнул.

— Я могу все объяснить, сэр…

Володя, не слушая оправданий, поднялся к себе. За ним неуверенно вошел и слуга.

— И за кем на этот раз ты решил поухаживать? — поинтересовался мальчик.

— Сэр…

— Простое дело я тебе поручил, узнать, где живет отец Аливии и что у них происходит! Неужели так трудно было выяснить, что он по новой женился?

— Но, сэр…

Володя прикрыл глаза. Сказать хотелось многое, но смысл? Сделанного уже не вернешь.

— Уходи.

— Вы меня прогоняете, сэр? — В голосе… испуг, наверное.

— Из комнаты убирайся! — Володя не сдержал крика.

Хлопнула дверь, и мальчик остался один. Прямо в одежде рухнул на кровать и задумался. И что же теперь делать? Что?

Ночью Володя почти не спал, поминутно прислушиваясь к тому, что происходит в соседней комнате. Несколько раз он вставал, выходил в коридор и замирал перед дверью, но войти так и не решился. Потом долго сидел на кровати, вспоминая свою семью, и думал, как поступил бы сам. Утром, когда все спустились на завтрак, Володя так и не заговорил с девочкой и только на тренировке рискнул кинуть пробный камень. Аливия молчала.

Джером старался не попадаться на глаза Володе. Он носился по городу, запасаясь необходимыми для дома вещами, а также подыскивая кандидатуры на роль слуг. К обеду перед входом остановилась открытая коляска, в которой сидели Осторн и Руперт. Аливия, увидев их из окна, немедленно поднялась к себе. Графиня решила, что это общество не для нее, и тоже скрылась в комнате с твердым намерением не выходить. Туда же загнала и дочь, несмотря на ее сопротивление: очень уж девочке было любопытно на все поглядеть.

Поскольку гостей ждали, стол уже накрыли. Едва купец с сыном переступили порог, Филипп указал им на свободные стулья, а сам вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставив гостей наедине с синьором. В комнате повисла давящая тишина: Осторн и Руперт, несмотря на уставленный едой стол, ни к чему прикоснуться не решались, как не осмеливались и заговорить первыми. Володя покрутил в руке вилку, отложил ее.

— Должен признать, получилось все крайне неловко, — вздохнул он. — Если бы я знал, что вы повторно женились, я бы не привел Аливию так сразу, а постарался бы ее подготовить. Впрочем, теперь что уж говорить. Сегодня я пытался с ней побеседовать, но она молчит. — Мальчик кивнул на свободный стул. — Думал, она тоже тут будет, но, увидев вас, она заперлась в комнате.

— Я понимаю, милорд, что вам возиться с чужим ребенком совсем нет охоты, вы и так уже много сделали, вернув ее в отчий дом…

Володя махнул рукой:

— Она сделала для меня много больше, поверьте. Вернуть ее домой — это меньшее, что я мог для нее сделать.

— Она вам как-то помогла, господин?

Володя почесал нос. Ну как объяснить про одиночество и про то, как изменилась его жизнь, когда появилась Аливия?

— Скажем так, она помогла мне вернуть себя. До того, как я ее встретил, мне не хотелось даже жить. Когда же есть о ком заботиться, жизнь меняется. Не уверен, что смогу объяснить. Аливия заменила мне сестру, которую я потерял очень давно. Честно говоря, влезать в вашу личную жизнь у меня нет никакого желания, и как решить проблему, я не знаю.