Кэрол решительно не могла понять, зачем ей понадобилась двухфутовая цепь из скрепок. Она неохотно бросила ее на стол.

— Один проповедник молился вместе с ней, другой молился за нее. Третьему вздумалось навестить Пола и спросить его, правду ли говорит Агата. На следующий день она пришла в церковь вся в синяках, чтобы у священника не осталось и тени сомнения.

— Чем я могу помочь?

Сама того не желая, она подала Хэкворту хорошую мысль.

— Из нее выбили всю ее смелость. В детстве она была очень живой и сообразительной. Она многое сможет, если снова поверит в себя. Если вам удастся сделать это, может быть, она и сумеет уйти от мужа и построить для себя и для девочек новую жизнь.

— Он будет ее искать?

— Нет, если она окажется в двух тысячах миль отсюда. Или даже в тысяче. Не думаю, что он сможет долго оставаться трезвым. А для такого поиска нужна светлая голова. Да и денег ему на это не хватит. Конечно, наша семья — это не семья Рокфеллеров, но мы могли бы помочь ей уехать и обосноваться на новом месте. — Она зорко глянула на Хэкворта. — Вы могли бы помочь ей, преподобный? Или ваша религия запрещает это?

— Энтони.

— Никто никогда не называл вас Тони, правда?

Он не улыбнулся, но был искренне тронут.

— Никто.

— А надо было. Пожалуй, теперь слишком поздно. — Она встала.

Он — нет.

— У вас найдется время, чтобы показать мне клинику? — спросил гость.

— Зачем?

— Чтобы рассказать о вашей организации другим.

Кэрол задумалась над этим предложением. Как и над тем, что он следил за ней со своего стула словно зоолог, наблюдающий за поведением неизвестного науке животного.

— Я собираюсь поесть, — сказала она. — Не составите компанию?

— Здесь?

— Того, что есть в холодильнике, хватит на двоих.

— А потом вы покажете мне клинику?

— Я могу показать вам ее до еды или даже во время еды, чтобы вы не тратили время даром.

Он поднялся.

— Можно помочь вам?

— Можно. Сделайте себе сандвич сами.

Экскурсия закончилась быстро, поскольку и вправду осматривать было особенно нечего. «Фонд Исиды» был создан в мгновение ока. Название «клиника» было слишком громким. Когда-то в этом помещении располагался магазин мужской одежды, но вскоре стало ясно, что костюмы у населения Пещеры не в чести, и строение пополнило длинный список пустующих зданий.

Когда Кэрол и фонд, созданный отцами города, обратились к владельцу с предложением обновить дом и сдать его им в аренду, тот с радостью согласился. Поскольку он владел в этом районе еще кое-какой собственностью, то рассчитал, что «Фонд Исиды» пойдет на пользу делу, и оказался прав. Игра стоила свеч. Матери, посещавшие «клинику», запасались продуктами в бакалее на углу, а одежду и товары для дома покупали в магазине уцененных вещей, расположенном за две двери отсюда. И хотя многие здания по-прежнему пустовали, но зато уцелевшим лавкам рост числа пешеходов явно пошел на пользу.

Кэрол показала Энтони крошечные смотровые, регистратуру, врачебный кабинет и маленькую комнату для занятий с родителями, которая в другие дни использовалась как место, где пациенты ожидали своей очереди.

Десять минут спустя они прошли на кухню. В холодильнике хватило бы продуктов на дюжину сандвичей. «Фонд Исиды» не имел возможности регулярно кормить посетителей — по крайней мере, пока. Но Кэрол всегда заботилась о том, чтобы в холодильнике был достаточный запас мяса и сыра для пары-другой лишних сандвичей. Она договорилась с булочной о регулярных поставках свежевыпеченного хлеба, а из ближайшей продуктовой лавки ей контейнерами привозили арахисовое масло и мед. Любая пациентка, приходившая сюда голодной, уходила сытой до отвала.

Хозяйка выставила на маленький металлический кухонный стол холодные закуски, предоставив Энтони возможность выбирать. Пока он делал сандвич, девушка принялась мыть помидоры и салат, которые должны были служить гарниром.

Надо было отдать Хэкворту должное: он не пускал слов на ветер. Он не был ни велеречивым, ни чересчур набожным пастырем. По крайней мере, она так не думала. Он пришел к ней на выручку в весьма опасной ситуации. И даже если его вмешательство обернулось к худшему, какое это имело значение? Он все же вступился за нее. Почему?

Она не могла спросить об этом прямо. Конечно, пастырь что-нибудь ответил бы, но ей нужен был другой ответ. Само его появление в Кейвтауне наводило на интересные размышления. Еще интереснее было, почему вчера он прикрыл ее своим телом. Но приставать к нему с вопросами не имело смысла. Она понимала, что подлинную историю Энтони Хэкворта может рассказать только сам Энтони Хэкворт, но для этого понадобится время, терпение и кропотливая подготовительная работа. Стоила ли овчинка выделки?

— Не позволите ли сделать сандвич и вам? — спросил Энтони.