Сейчас меня такая перспектива пугает, но это во мне говорят… даже кричат в панике атавизмы, моя животная натура… но так ли буду думать, когда избавлюсь от некоторых нежелательных черт? Не всех, только некоторых?

И… каким будет это Сверхсущество, этот Сверхразум? А какое место в нем будет отведено мне? Или мне будет все равно, так как я наверняка избавлюсь от эгоизма…

А раз будет все равно, то не получится ли, что будет только мой мозг, мой разум, а меня не будет? Буду я считаться тогда живым… или нет?

Открылась дверь, в проеме появилась Эльвира – в роскошном халате, с подколотыми волосами, без грима, но яркая и странно свежая.

– Кофе готов, – произнесла она чарующим голосом, – а яичница с зеленью, как ты любишь.

Я спросил ошалело:

– А ты… чего… а?

– Встала и сделала кофе, – объяснила она, – какой ты любишь. А что, твои вкусы изменились?

– Не совсем, – пробормотал я одурелым голосом, – но… как?

– Просто почувствовала, – объяснила она. – Пришла в офис поздно вечером, поспала немного, а за десять минут до твоего подъема встала, приготовила все…

Я потянул ноздрями, аромат яичницы и мощный запах кофе просачиваются из-за ее спины, хотя Эльвира уперлась рукой в косяк, красиво изогнув тонкий стан, словно не впускает ко мне в кабинет.

– Ничего не понимаю, – буркнул я, – но… где кофе?

Она отступила, я прошел мимо, на столе в круге света от яркой настольной лампы большая чашка с кофе, а на блюдце горка мелкого сдобного печенья, что просто тает во рту.

– Ну, – сказал я, – спасибо… ты тоже, кстати, можешь сесть.

Она усмехнулась и опустилась напротив. Ее взгляд не оставлял моего лица, сперва встревоженный, потом в нем появилась привычная насмешливость красивой уверенной в себе женщины.

Тонкий пояс придерживает полы на уровне талии, но выше разошлись, открыв безукоризненные груди. Я прихлебывал кофе и жадно хрустел печеньками, пожирая их, как семечки, старался смотреть ей в лицо и не опускать наливающийся тяжестью взгляд.

– Очень плохо? – произнесла она участливо.

– Почему это? – удивился я. – У меня все хорошо.

– У тебя такое лицо…

– Какое?

– Будто кто-то очень большой и сильный побил тебя большой палкой. И ты готов отступить…

Я фыркнул:

– Кто такое сможет? Я – победитель!.. Я победил триста пятьдесят миллионов человек, разве это не доказательство моей мощи? Так почему же я сейчас должен отступать, когда все проще и легче?

Она посмотрела с недоумением, долго морщила лоб, двигала бровями, даже губами пошевелила, что-то высчитывая или извлекая из пластов памяти, наконец спросила с подозрением:

– Это когда же ты победил в такой суровой схватке? Что-то не припоминаю.

– А ты знаешь обо мне так много?

– Все, – ответила она скромно.

Я сказал победно:

– Разве не я примчался первым, расталкивая других, к яйцеклетке, проломил стену, продрался через отверстие и тут же заделал за собой, чтобы другие не перли следом?.. Я – герой, сверхчеловек, победитель!.. Так почему же теперь отступлю?.. Нет, Эльвира, мы пойдем дальше. Просто… теперь понимаю насколько проще идти по уже протоптанной тропе!.. ну да это ладно. Скажи, как ты почуяла, что я проснусь? И что мне отчаянно захочется кофе?

Она пожала плечами:

– А разве такое можно объяснить? Просто почуяла. Приготовься, сегодня из телевидения придут брать у тебя интервью. Насчет чипов «Омега».

– Зачем? – спросил я. – И с какой стати?

– Надо просвещать народ, – пояснила она. – А также людей.

– Почему не знаю ни о каком интервью?

– Милый, – пропела она укоризненно, – зачем тебе о таких мелочах? На это есть извозчики. Я – твой извозчик.

Я буркнул:

– А я хто? Лошадь?

– Ты мой господин, – сказала она так ласково и чарующе, что я при всей настороженности не уловил злобной насмешки. – И я тебя повезу, куда изволишь. И ноги укрою пледом…

– И они сразу отсохнут? – спросил я с подозрением. – Иди-иди, ведьма.

Она улыбнулась, убрала пустую чашку и блюдце на поднос и ушла, очень довольная. Я тупо смотрел вслед и пытался понять то, что она давно поняла: раз втыкаю шпильки и пинаю шуточками, то между нами уже рухнула ледяная стена, которую я старательно возводил все годы.

Продолжая отвечать на вопросы, невольно подумал про эти самые чипы, о приходе которых говорят с таким страхом. Мало кто понимает, что присутствуем при последнем акте великой драмы. Все века наши мысли и чувства кипели в водовороте страстей взаимоотношения полов, с древности до нашего времени дошли трагедии на эту тему, а современные пьесы и фильмы почти неотличимы по глубинной сути от средневековых и даже античных постановок.