– Шеф, – сказал Кириченко приглашающе, – первый шажок? А на второй уже будем наполовину на харде?

Я промолчал, что для меня идея насчет переселения человека в компы полный бред. Другое дело – сращивание с ним человека. Это началось еще в седой древности, когда научились складывать два и два, сдвигая щепочки или камешки. А когда появились деревянные счеты, был сделан гигантский скачок к полуавтоматизации процесса. Потом появились электронные калькуляторы, а теперь вон у каждого огромный объем информации на винте, что, вообще-то, дико, когда есть мгновенный доступ в инет из любой точки планеты.

Но мы консерваторы, по старинке больше доверяем тому, что «наше». Потому и громоздятся дома петабайтные внешние харды, а самые недоверчивые тратят большие деньги на их миниатюрные варианты и носят с собой, как добавочные мозги, без которых современный человек уже как бы и не человек, потому что соображает медленнее, долго ищет информацию, не успевает вовремя сориентироваться в лавине новостей и выбрать нужное.

Эльвира понаблюдала, что уже наши вникают в инструкции, говорят о тонкостях, о которых техники не упомянули, на громкие голоса прибежали из своих норок Маринка и Антонина, тоже любопытствующие, на меня поглядывают с опаской, вдруг с грозным ревом погоню обратно арбайтен, но я настороженно всматривался в Эльвиру, что-то подозрительно ласкова, едва не мурлыкает, я, вообще-то, с женщинами схожусь трудно, а с этой вообще как среди высоковольтных проводов.

– Ты здорова? – спросил я с беспокойством.

Она приподняла брови:

– А что, цвет лица не тот?

– Нет, но… ты какая-то сейчас… не хищная.

Она улыбнулась, покачала головой:

– Ошибаешься. Я всегда хищница. Думаю, тебе об этом, наверное, уже все уши прожужженили.

Я ответил настороженно:

– Пока нет… А прожужженят?

– Странно, – удивилась она. – По мне же все видно с первого взгляда! Значит, решили, что ты сам все понимаешь. А ты вот такой особо невнимательный… Да, я хищница, охотница на мужчин. Мне нужен только самый лучший. Не знаю, такое, наверное, у меня в крови…

– Ну, – пробормотал я с осторожностью, – мы отводим инстинктам слишком уж большую роль.

– Может быть, – согласилась она, – но тут уж ничего не поделаешь. Это вам ничего не стоит за год обрюхатить тысячу женщин, только и хапаете всех, не особенно и рассматривая, а мы, женщины, можем за это же время зачать, выносить и родить только одного ребенка! Потому нам нужен только самый лучший.

– Но все, – осторожненько сказал я, – как-то примиряются, что самых лучших на всех не хватит. Они не самые, вот и мужья у них такие же… Что и справедливо, верно?

– Верно, – согласилась она. – Но я – самая! И мне нужен самый. Потому я тогда и подошла к тебе в том кафе…

Я поперхнулся воздухом, закашлялся. Эльвира легонько постучала по спине.

– Чего? – спросил я одурело. – Мне казалось, ты подошла посмеяться!

– Почему так?

– Ты сразу начала расспрашивать, что я такое…

Она посмотрела с удивлением.

– А как иначе? Мы, охотницы на мужей, сразу к цели. Не видел, как сова хватает мышь? Я должна была понять, почему меня, такую красивую и блистательную… ты с этим согласен?.. потянуло к парню в мятой рубашке, плохо подстриженному и в брюках прошлого сезона.

Я посмотрел с любопытством, все мы сразу оживаем, когда говорят о нас.

– И что выяснила?

Она поморщилась:

– Ничего. Потому и была с тобой так долго, стараясь разобраться. Вокруг меня столько женихов вертелось и сейчас вертится: богатых, красивых, умных, из высшего общества! Элита элит.

Я поинтересовался осторожненько:

– Ты за это время… так и не сходила замуж?

Она взглянула на меня из-под приспущенных длинных век с некоторой насмешливостью.

– А какая теперь необходимость? Раньше у замужней хоть повышался статус. И даже у разведенной… Наверное, я берегла себя для тебя.

Она произнесла негромко и так просто, словно это само собой разумеющееся, а я сжался в ком, почему-то чувствуя себя говнюком, а она вот такая чистая и возвышенная, мать-мать, это она-то возвышенная, зверюка и хыщница, охотница, хватательница…

– И… как ты снова?..

Она сдвинула плечами:

– Сама не знаю. Словно меня что-то повело в сторону. У нас, женщин, лучше развит инстинкт. А у меня так вообще… В общем, я поддалась ему и вышла к вашей фирме…

– Это не фирма, – поспешно сказал я. – Лаборатория.

– Да как ни назови, нам, женщинам, без разницы, как вы называете свои игрушки. Там был ты, вот что главное. И я поняла, что на этот раз я тебя ухвачу…

– Как сова мышь? – сострил я, но прозвучало почему-то жалко. – Да уж, повезло мне…

– Или ухвачусь, – уточнила она, – так, что не сумеешь от себя отодрать.

– Отдеру, – пообещал я.

– Пойдет кровь.

– Настолько сроднимся?

Я спрашивал насмешливо, даже мысль о том, что я и эта светская львица можем иметь что-то общее, кажется чудовищно нелепой, однако она смотрела очень серьезно, и кивнула, не сводя с меня пристального взгляда.