Шрифт:
Он поежился:
– А мне вот страшно, что нечто или некто мониторит каждую мою мысль, каждое чувство… Вам нет?
Я сдвинул плечами:
– Мне бы не хотелось, чтобы мониторили вы… или вообще кто-то из людей. А вот такому, который все мы, огромный и непостижимый, превосходящий нас по меньшей мере в той же степени, как муравейник муравьев… наверное. С другой стороны, у нас есть выбор?
Он нервно хохотнул:
– Это понимаю! Фух, у меня мурашки по коже… Спасибо за интервью. Ребята, отснятый материал в студию!
Оператор буркнул:
– Уже передал.
Глава 2
У меня было нехорошее предчувствие насчет данного интервью, но в действительности оказалось все намного хуже. Мало того, что по жвачнику прошла сенсационная информация именно в то время, когда скучающие домохозяйки обычно смотрят свои глупенько-развлекательные шоу, но в инете появились сообщения, что ученые – какой ужас! – открыли темные связи между всеми людьми. Те, оказывается, составляют единый организм, подобно клеткам амебы, вот сползлись в единую виноградную улитку и ползают с тех пор, сами того не подозревая, что они – лишь частички огромного Сверхсущества, как тот гигантский виноградный слизень.
И хотя такое мелькнуло пару раз между действительно интересной и важной информацией о том, что грудь Ани Межелайтис почему-то выросла на полтора размера, а у таксы ведущего канала «Я срал на вас!» ножки все-таки кривенькие, народ обратил внимание на эти темные связи и начал обсуждать в комментах.
В моей лаборатории только поржали, умные, все понимают, журналистам нужны сенсации, а народу – хоть что-нить взамен йети, которого так и не нашли, но уже к обеду телефон пришлось отключить, а вежливый Вертиков сел у монитора и терпеливо отвечал на видеовызовы.
К концу дня он подошел несколько встревоженный, взглянул как-то странно.
– Шеф, там из Фонда Клинтона…
– О господи, – вырвалось у меня.
– Крепитесь, шеф. Мы с вами.
На экране было видно, как немолодой человек в строгом костюме что-то настукивает на клавиатуре, а когда я появился в его поле зрения, кивнул как старому знакомому.
– Здравствуйте, мистер Грег. До нас дошли слухи…
Он выжидающе умолк, я сказал виновато:
– Это все газетчики, простите!..
Он кивнул, на лице проступило выражение нетерпения.
– Да-да, я с их повадками знаком лучше вас. Меня интересует, все ли там плод их фантазий?
Я ответил упавшим голосом:
– Нет, но это пока только теория.
– Ваша?
– Да…
– На чем основана?
Я хотел было признаться, что больше на интуиции, но слишком уж не научный термин, хотя интуиция в науке значит больше, чем в торговле или семейной жизни, что практически одно и то же, но в этом случае буду выглядеть совсем уж, и я сказал осторожно:
– Мы проводим опыты на эту тему. Пока только над низшими организмами. Начиная от амеб и заканчивая пока что на муравьях.
Он спросил суховато:
– А что насчет человека?
– Чтобы перейти к человеку, – объяснил я, – нужно накопить достаточный багаж…
Он сказал тем же тоном:
– Но в репортаже так прозвучало…
– Газетчики все домысливают, – сказал я виновато. – Им нужна посещаемость сайтов.
– Однако, – спросил он, – к человеку перейти все же планируете?
– Это наша цель, – заверил я.
Я чувствовал, с каким пристальным вниманием он всматривается в мое лицо, сердце мое упало, однако он вздохнул и сказал неожиданно:
– У вас очень оригинальное направление исследований. Не могу сказать, насколько оно перспективно… и есть ли вообще у вас шанс… однако я доложу совету о вашей работе. До свидания, мистер Грег.
Экран погас, а я сидел с сильно бьющимся сердцем и пересохшим горлом и старался понять, не сильно ли накосячил.
От меня чувство напряженного ожидания перекинулось к ребятам, из кабинета хоть и не выходи, все поглядывают на меня с таким сочувствием, словно у меня неоперабельный рак в последней стадии.
В обед вяло говорили о том, что совсем недавно весь мир играл в шахматы, за соревнованиями следили больше, чем за выборами президентов, а чемпион мира выглядел сверхчеловеком, но в мир пришли компы, и шахматы померли.
Сейчас уже видим последние конвульсии спорта. Не от высоких технологий, во всяком случае, связь не прямая, а потому, что для спорта нужно развивать в себе прямо противоположное тому, что жаждем видеть в человеке будущего… Правда, это пока понимают немногие, потому спорт все еще существует, но общий интеллектуальный уровень спортсменов неуклонно падает, если сравнивать с предыдущими годами.